Николай Трубецкой - Евразийство и белое движение

Евразийство не разделяет идеализации дореволюционного прошлого и, решительно отвергая атеистические, материалистические и социалистические доктрины большевизма, тем не менее старается сквозь накинутую на Россию красную мантию коммунизма прощупать биение живого сердца России, проследить изменения живого организма России. Эти изменения евразийство считает естественными и, поскольку они не патологичны, не подлежащими безоговорочному упразднению.

И вот это-то учитывание фактов, это прислушивание к жизни подлинной России сквозь ее коммунистический покров, это признание органичности и, следовательно, неупразднимости некоторых изменений русского человека и русской жизни под большевизмом кажутся нашим врагам особенно ярким доказательством нашего "соглашательства". Но, несмотря на все эти пересуды и толки, евразийцы будут продолжать твердо стоять на занятой ими позиции, ибо для них важно выработать новую национальную идеологию, а не прислушиваться к тому, "что будет говорить княгиня Марья Алексевна".

Подводя итоги всему сказанному выше, мы получаем совершенно ясное представление о сущности тех врагов, которые за последнее время подняли против евразийства газетную травлю. Это те невоенные участники белого движения, которые в свое время оказались неспособными создать идеологическую базу, достаточно прочную и действенно сильную, чтобы обеспечить успех и победу белому движению.

В неуспехе белого движения повинны именно они, но не одни они, ибо в их лице провалилась на этом историческом экзамене вся дореволюционная русская интеллигенция. Этот провал совершенно очевиден для всех живых, наблюдательных русских людей, и, если такие русские люди не хотят складывать оружия, перед ними с неумолимой ясностью становится задача коренной реформы идейных установок русской интеллигенции и создания совершенно новой национальной идеологии.

Совершенно естественно при этом, что сознание такой необходимости реформы национальной идеологии особенно сильно у сравнительно молодых поколений, тогда как поколения более старые, выросшие в атмосфере прежних дореволюционных идеологических установок, оказываются неспособными отрешиться от этого своего прошлого и плодотворно искать новых путей. Этим объясняется, что евразийство, ставящее своей целью выработку новой национальной идеологии, пользуется успехом именно в среде сравнительно молодых поколений. Разумеется, это не может не раздражать представителей старой, дореволюционной идеологической установки русской интеллигенции. В самом деле, самый факт появления евразийства свидетельствует о том, что кое-кто из среды национально настроенной интеллигенции увидал несостоятельность прежней идеологической установки и признал, что прежние водители русской общественности не сумели дать этой общественности и России того, что было нужно. Таким образом, самое существование евразийства есть как бы живой упрек прежним идейным руководителям интеллигенции. Пока евразийство было направлением, объединяющим лишь небольшое число писателей-публицистов и ученых, прежние представители дореволюционных идеологических установок могли еще относиться к этому явлению сравнительно спокойно. Но когда они увидали, что евразийство начинает иметь успех, и притом в среде как раз тех самых молодых поколений, которые прошли через белое движение в качестве военных его участников, они поняли, что разочарование в прежних идеологических установках и в прежних идейных руководителях и искание новой национальной идеологии есть явление гораздо более крупное, чем это могло показаться сначала, и что это явление охватывает широкие слои молодых поколений национально настроенной интеллигенции. С этого момента они уже не могли относиться к евразийству спокойно, ибо ясно стало, что нарождается новая национальная идеология, идущая на смену старой, и что в случае дальнейшего роста и успеха этой новой идеологии прежние идейные руководители русской интеллигенции окажутся "сданными в архив". Таким образом, в интересах самосохранения они вынуждены со всей силой обрушиться на евразийство, с тем чтобы пока не поздно подавить это молодое движение и не дать ему развиться [1].

Борьба ведется с необычной страстью. В ход пущены все средства, вплоть до сознательной клеветы и инсинуации. Стараются представить дело так, будто между белым движением, с одной стороны, и прежней идеологической установкой русской интеллигенции - с другой, существует знак равенства и будто бы констатирование несостоятельности этой идеологической установки и стремление к замене ее новой, национальной идеологией равносильно отвержению белого движения и оскорблению памяти погибших бойцов этого движения. Путем передержек и искусственного подбора цитат стараются доказать - вернее, инсинуировать, - что евразийство есть скрытое сменовеховство и соглашательство.

Вся эта тактика рассчитана прежде всего на то, что те газеты, в которых печатаются все эти клеветнические упражнения, имеют в эмиграции гораздо более широкий круг читателей, чем евразийская литература, и что благодаря этому большинство читающей публики познакомится с евразийством именно по этим тенденциозным и клеветническим пересказам и, отшатнувшись от этого искаженного образа евразийства, не пожелает уже и слушать настоящих евразийцев.

Есть расчет и на то, что среди самих евразийцев могут оказаться малодушные люди, которые испугаются предпринятого против евразийства натиска и уйдут из евразийства. Наконец, рассчитывают еще и на то, что сами руководители евразийства смутятся и, чтобы "оправдать себя", станут делать уступки прежней, ходячей идеологической установке, устранять всякую резкость в постановке вопросов и, таким образом, сами себя приведут к повиновению прежним руководителям русской интеллигенции. При всем этом забывается, однако, одна из существенных особенностей евразийства: в отличие от других течений евразийство гонится не за количеством, а за качеством своих приверженцев. Если поднятая газетная травля помешает широким массам эмигрантов-обывателей, по существу зараженных старой идеологической установкой, вступить в евразийство и засорить его ряды, если эта же травля вытянет из рядов евразийцев тех малодушных, кто способен испугаться злобного шипения и пересудов эмигрантских кумушек, то евразийство от этого не проиграет, а выиграет. Идейных же позиций своих евразийство никогда не сдаст, а будет всегда продолжать развивать свою национальную идеологию, твердо веря, что рано или поздно эта идеология победит и вытеснит старые идеологические установки.

Все вышеизложенное позволяет ответить на один вопрос, многих смущающий и часто задаваемый руководителям евразийства, а именно на вопрос, почему эти руководители не выступают с печатной отповедью своим врагам и не отвечают в печати на возводимые на них клеветнические поклепы. Из предшествующего изложения совершенно ясно, кто именно ополчился на евразийство и почему ополчился. Те обвинения, которые эти люди возводят на евразийство, ложны.