Валентин Сидак - Погляд скрозь гады. Белорусские очерки иностранного консультанта

Или, например, не очень известное широкой публике дело группы дельцов из «Рембыттехники», производственные подразделения которой имели от государства вполне законное право ставить собственные пробирные клейма на свои ювелирные изделия. В том числе и на изготовленные из драгоценных металлов, имеющих вполне отчетливое и очень характерное криминальное происхождение самого различного генезиса, а не только из уворованного шлихового золота с Магаданского края и Колымы. Еще до революции главными скупщиками краденных ювелирных драгоценностей и, одновременно, основными изготовителями кустарным способом вполне работоспособных взрывчатых веществ типа «гремучего студня» из нитроглицерина были тогдашние местечковые ювелиры, фармацевты и часовщики. Изобретательного изготовителя «биллиардных шаров» в исполнении актера С. Филиппова из серии буйных кеосаяновских фантазий под общим названием «Неуловимые мстители» припоминаете в этой связи?

Господи, скольким же серым, невзрачным «пятакам» с их мелковатыми нечистоплотными повадками я, будучи прямым и непосредственным куратором комсомола всех правоохранительных органов Москвы, в том числе и чекистских, мог бы, по тогдашним суровым временам при желании очень и очень сильно «подпортить биографию» за, условно говоря, «коррупцию и хищение социалистической собственности»… Объясняю популярно для недогадливых – сотрудники КООД при задержании с поличным изымали у фарцовщиков, спекулянтов и валютчиков некоторое (однако в масштабах всей Москвы – немалое) количество материальных ценностей, являвшихся предметом спекуляции и нарушения правил о валютных операциях и, соответственно, потенциальными вещественными доказательствами для будущего административного или даже для уголовного дел по КГБ-шной 88-й статье УК РСФСР (т.н. «бабочке»). Здесь присутствовало полное товарное изобилие под общим брэндом «счастье фарцовщика»: валюта, чеки и сертификаты «Внешпосылторга», зарубежные джинсы, колготки, духи, кремы, помада, долгоиграющие пластинки, импортные сигареты, спиртные напитки, ордена, медали, наградные знаки и значки, жвачка и всякая прочая потребительская ерунда. Мы долгое время никак не могли окончательно «утрясти вопрос» с партийно-советскими и прокурорско-милицейскими органами – куда же все это изъятое добро надлежит сдавать строго по закону? Возвращать обратно? Так хозяева от него обычно «открещивались» уже в начальный момент своего задержания – не мое, мол, мне товарищ дал подержать, а сам убег куда-то в туалет, чего это вы меня на спекуляцию провоцируете, дорогие товарищи комсомольцы-добровольцы…

Вначале поступила централизованная команда из Моссовета – «бесхозные» материальные ценности следует сдавать в райфинотделы при райисполкомах. Но там очень быстро завопили благим матом: райкомы комсомола, куда это вы со всей этой мелочёвкой к нам лезете, да при этом еще и с подробными описями на сдачу материальных ценностей? Не видите, что ли, что у нас вагонами воруют, совсем как «отец уголовника Шарапова по фамилии Сидоренко» в фильме «Место встречи изменить нельзя»? Мешаете нам, однако, путаетесь тут под ногами у потенциальных будущих олигархов…

Милиция в лице своих дежурных отделений и районных отделов соглашалась принимать по описи преимущественно только мелочевку: одежку и обувь, сигареты, жвачку, импортные помады, презервативы и прочие предметы первой необходимости. Видимо те, которые можно было пустить в собственный, личный обиход без излишних на то мозговых усилий – акт приема-передачи материальных ценностей тут же порвал, да и пользуйся себе на здоровье, кто там тебя проверять станет? И некоторые пользовались этим вовсю, до сих пор помню хапугу с широко известной ныне всем фамилией из Киевского РОВД, как не приду к нему в гости – все «Мальборо», «Кент» или «Кэмел» курит…

Райотделы КГБ в лице оперативных сотрудников низового звена (в основном работников пятой линии) забирали у нас преимущественно те же самые сигареты из магазинов «Березка» и иностранную валюту со всеми ее заменителями – сертификатами и чеками «Внешпосылторга». Ну, разве что «впридачу» дополнительно брали еще ту же «антисоветскую литературу» или те же порнографические издания – самим малость просветиться на досуге.

И только когда я вышел в своих потугах и мучениях аж на уровень заместителя начальника Главного таможенного управления при Министерстве внешней торговли СССР, то хотя бы в одном сравнительно небольшом, но зато наиболее сложном с правовой точки зрения вопросе, настал относительный порядок – всю изъятую валюту и ее заменители все КООД столицы стали централизованно сдавать «под отчет» в Московскую городскую таможню на Ленинградском вокзале.

Кстати, насколько мне припоминается, именно на незаконных махинациях с изъятым на смотровой площадке МГУ на Ленинских горах спекулятивно-фарцовочным добром достаточно крепко погорел в те времена командир комсомольского оперативного отряда МГУ и член Парткома (!) университета А. Смушкевич (Смушкевичус) – преемник на этом посту известных ныне российских политиков А. Громова и К. Затулина.

Рассказывая вам все это, я хочу тем самым подчеркнуть ровным счетом лишь одно: уровень работы отдельных профессионально неподготовленных энтузиастов-комсомольцев из оперативных отрядов был порой ничуть не ниже, чем у отдельных профессионально подготовленных сотрудников пятой линии в органах КГБ, работавших в молодежной среде. Единственно, в чем они неизменно и уверенно превосходили КООД – это использование специальных приемов и методов агентурной работы и применение специальных технических средств, которых у «коодовцев» изначально, просто по определению быть не могло – действующее законодательство никогда не предоставляло им подобных прав. Мы даже промышленные рации типа «Ласточка» (которыми крановщики и прочие высотники пользовались для своих переговоров) и то долгое время никак не могли для оперотрядовцев приобрести, и четыре штатных милицейских «Тюльпана» у нас появились уже в самом конце моего пребывания в МГК ВЛКСМ. Да и то только потому, что у меня в секторе ООП МГК ВЛКСМ стали работать на постоянной штатной основе сразу два сотрудника ГУВД по г. Москве: освобожденный секретарь Совета секретарей комитетов ВЛКСМ органов милиции Москвы в чине капитана и симпатичная старший лейтенант милиции, курировавшая всю работу с «трудными подростками» столицы.

Если поразмыслить по-трезвому, без надрыва и истерики, «стукач» – он ведь и в Африке добровольный информатор, неважно, есть у него оперативный псевдоним или отсутствует. Просто агентура органов КГБ или уголовного розыска МВД была в правовом отношении защищена законом – и это было очень важным и существенным обстоятельством. Были ли в КООД собственные информационные возможности, отличные от милицейских или «комитетских»? Конечно, были, причем кое-где и кое в чем очень даже немалые, качественные и эффективные. Но это уже было небезопасной «самодеятельностью», что называется – работой на свой страх и риск. И иногда у ребят-энтузиастов, поклонников «шпионской романтики» случались крайне неприятные «накладки» в работе, иногда чуть ли не «на грани правового фола». Вопросы решались, конечно, но без дополнительной нервотрепки обходилось далеко не всегда.