Андрей Ваджра - Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии

Вот что по этому поводу пишет И. Валлерстайн: «Что касается возможностей национального развития в рамках капиталистической мироэкономики, просто невозможно, чтобы оно реализовалось для всех государств. Процесс накопления капитала требует существования иерархической системы, в которой прибавочная стоимость распределена неравномерно как в пространстве, так и между классами. Более того, развитие капиталистического производства в историческом времени фактически вело к постоянно возрастающей социально–экономической поляризации населения мира (а на самом деле даже ее требовало). …поскольку неравное распределение преимуществ как исторически, так и теоретически постоянно, всякое «развитие» в одной части мироэкономики на самом деле имеет своей оборотной стороной «упадок» или «регресс», либо «слаборазви–тость» кого–то другого. Это было не менее справедливо для 1893 года, чем для 1993 года; более того, про 1593 год можно сказать то же самое. Таким образом, я не говорю, что страна X не может «развиваться» (сегодня, вчера или завтра). Я утверждаю лишь то, что в рамках существующей системы нет пути, двигаясь по которому, могли бы одновременно развиваться все (или хотя бы многие) страны.

Отсюда не следует, что какие–либо страны не могут вводить новые формы механизированного производства или развивать информационные технологии, или строить высотные здания, или создавать какие–то другие внешние символы модернизации. Вообще–то это могут все. Но это не обязательно означает, что страна или, по крайней мере, большинство ее населения будут жить лучше. Состояние страны или населения может фактически ухудшаться, несмотря на видимое «развитие». Вот почему мы говорим теперь об «устойчивом развитии», подразумевая нечто реальное и прочное, а не статистический мираж» [49, с. 214—215].

Эта особенность еще в XIX столетии была четко определена немецком экономистом Фридрихом Л истом (1789–1846), который занимался исследованием особенностей экономического взаимодействия индустриально развитой Великобритании и аграрной Германии, специализировавшейся на производстве зерна в ущерб своей промышленности.

Уже тогда он пришел к заключению, что тотальное установление принципа свободной торговли, предельное снижение таможенных пошлин и максимальная рыночная либерализация на практике усиливает то государство, которое давно и успешно двигается путем рыночного развития, но при этом экономически и политически ослабляет и подрывает то государство, которое развивалось по другим принципам, но затем стало руководствоваться алгоритмами рыночных отношений.

Исходя из этих закономерностей, Лист выступил против классической политэкономии. Он не подвергал критике А. Смита по сути его теории. Он лишь указывал, что эта теория космополитична, что она в принципе игнорирует национальные особенности экономического развития народов мира. Л ист подчеркивал, что навязывание догматических, общих, «естественных» законов всем странам в конечном итоге почему–то оказывается выгодным наиболее развитой стране того времени, родной Смиту Великобритании.

К тому же необходимо отметить, что придерживаться либеральных принципов в экономике и последовательно навязывать их другим странам Англия начала «в 1846 году, после того, как 150 лет протекционизма, насилия и государственного контроля поставили ее далеко впереди любого конкурента. Но поворот к рынку был сделан с существенными оговорками. 40% британского текстиля продолжало поступать в колонизованную Индию, и то же касалось британского экспорта в целом. Британскую сталь не допускали на рынки США очень высокие тарифы, позволившие Соединенным Штатам развивать собственную сталелитейную промышленность. Но Индия и прочие колонии все же были доступными и оставались таковыми, когда британскую сталь изгнали с международных рынков с помощью ценовой политики» [33, с. 52]. Через столетие, после того как под защитой таможенных барьеров окрепла американская экономика, США также принялись навязывать миру либеральную доктрину.

В противоположность ей Лист, предварительно изучив американский опыт протекционизма, выдвинул идею «экономического национализма», которая предусматривает теорию «продуктивных сил» в противовес фритредерской теории «меновых стоимостей».

Продуктивные силы в его понимании — все источники богатства нации. Государство должно проявлять заботу об их развитии, а не о мгновенной выгоде. Ф. Лист считал, что в перспективе выгодно развивать те области экономики, где на данный момент затраты пока еще выше, чем за границей. Развивать, инвестировать — вот единственный путь снижения затрате перспективе. Он подчеркивал, что подобные действия нужно воспринимать лишь как плату за промышленное воспитание нации. Это воспитание стоит значительных усилий всего народа, но вложенные в него средства и силы принесут в будущем достаток и процветание всей нации.

Таким образом, Лист рассматривал протекционизм в качестве средства для достижения прорыва в экономическом развитии. Он исходил из того, что для преодоления отставания необходимы существенные инвестиции в базовые отрасли национальной промышленности. Но обеспечить их можно лишь тогда, когда они в своем развитии будут превосходить конкурирующие сферы производства в Англии. Однако на тот момент Германия в своем экономическом развитии была значительно слабее Великобритании. В связи с этим Л ист сделал закономерный вывод, что на время, пока идет «промышленное воспитание», т.е. модернизация и усиление германской экономики, надо уравнять условия экономической борьбы искусственно — таможенными барьерами. Когда Германия догонит в своем развитии Англию, считал Лист, тогда и присоединится к системе свободной торговли.

Он заметил, что нация тем богаче и могущественнее, чем больше она экспортирует промышленных изделий и чем больше она импортирует сырья. Если экономическая политика государства ориентирована на экспорт сырья, оно никогда не преодолеет свою отсталость и бедность. Соответственно, нужна прямо противоположная политика, которую и стала проводить Германия. Как показала история, благодаря ей она делает мощный экономический рывок и со временем догоняет в своем развитии мировых индустриальных лидеров.

Идеи Фридриха Л иста были также использованы в качестве концептуальной основы своей экономической стратегии современными государствами Азиатско–Тихоокеанского региона. Именно это позволило им стать мировыми лидерами в экономическом развитии. Вот что об этом пишет Ноам Хомский: «Что касается бывших японских колоний, то крупнейшее научное исследование Миссии американской помощи на Тайване обнаружило, что американские советники и китайские планировщики пренебрегли принципами «англо–американской экономики» и разрабатывали «государственно–ориентированную стратегию», опираясь на активное участие правительства в экономической деятельности на острове посредством обдуманных планов и правительственного контроля за их выполнением». <���…> …в восточно–азиатских странах, преуспевших на пути экономического развития, «правительство взяло на себя основную ответственность за осуществление экономического роста», отбросив «религию», полагающую, что рынки знают все лучше всех, и прибегнув к вмешательству ради улучшения передачи технологий, относительного равенства, образования и здравоохранения, наряду с промышленным планированием и координацией» [33, с. 46—47].