Михаил Грабовский - Плутониевая зона

Контроль за выполнением этой задачи доверялся Берия, а руководство всеми организационными, проектными, строительными и оперативными вопросами по созданию первой атомной бомбы возлагалось на Героя Социалистического Труда Бориса Львовича Ванникова.

Именно ему, награжденному многочисленными орденами, сидевшему дважды в тюрьме накануне войны и подорвавшему свое здоровье во время войны, пользующемуся особым доверием Сталина за организационный талант и решительную хватку, — именно ему было поручено руководство работами по созданию в СССР новой, всемогущей атомной отрасли промышленности. Борис Львович стал, по существу, первым атомным министром СССР (начальником ПГУ), ему поручалось строительство первых атомных объектов. Через полтора месяца Ванникову удалось сформировать атомный штаб отрасли в составе 406 сотрудников, разместившийся временно в здании НКВД по улице Ново-Рязанская, 8а, недалеко от Казанского вокзала. Ванникову, согласно вышеприведенному постановлению (п. 3), пришлось возглавить также Технический Совет, предназначенный для рассмотрения самых важных научных и технических вопросов и состоящий из маститых академиков.

На первых заседаниях Технического Совета Ванникову приходилось особенно трудно.

«Вчера сидел с физиками и радиохимиками из Радиевого Института. Пока мы говорим на разных языках. Даже точнее, они говорят, а я глазами моргаю: слова будто бы и русские, но слышу их впервые, не мой лексикон…

Мы, инженеры, привыкли все руками потрогать и своими глазами увидеть, в крайнем случае, микроскоп поможет. Но здесь и он бессилен. Атом все равно не разглядишь, а тем более то, что внутри него спрятано. А ведь мы должны на основе этого невидимого и неощутимого заводские агрегаты построить, промышленное производство организовать».

И все-таки Ванников уловил главное: наиболее важное звено в проблеме — получение ядерной начинки для бомбы. Это мог быть уран-235 или плутоний. Следовательно, задачей ПГУ являлось на первом этапе строительство двух промышленных комбинатов. Одного — для разделения изотопов урана и получения делящегося легкого изотопа урана-235. Второго — для получения оружейного плутония.

Еще не была отработана технология новых производств, не существовало даже проектных заданий на строительство этих заводов, но Ванников действовал во фронтовом духе. Его приказ № 032 от 26 декабря 1945 года устанавливал окончательные сроки ввода в действие заводов: сентябрь 1946 года для первого (комбинат № 813) и второй квартал 1947 года для второго (комбинат № 817).

Сроки были абсолютно нереальными. Но Борис Львович не признавал долгой раскачки. Надо выбрать место и начать строительство. А конечные сроки можно потом и подкорректировать. Пусть соревнуются между собой. Какой из комбинатов раньше заработает, такой и будет первая советская атомная бомба: урановой или плутониевой.

Исторически сложилось так, что необъявленное неофициальное соревнование выиграл плутониевый комбинат.

Выбор места для его строительства Ванников поручил своему первому заместителю по ПГУ — Авраамию Павловичу Завенягину…

Авраамий увидел революцию мечтательными юношескими глазами. В 16 лет вступил в партию большевиков и со всем пылом включился в гражданскую бойню на стороне заманчивых светлых идей о всеобщем равенстве и счастье.

После войны пошел учиться. Учитывая организаторский талант Завенягина, ему одновременно со студенческой скамьей предоставили место проректора Горной академии в Москве.

Производственная карьера была феерической. В тридцать два года он руководил магнитогорским металлургическим гигантом. В тридцать шесть — заместитель наркома тяжелой промышленности.

В феврале 1937 года — непредвиденная авария на жизненном «шоссе»: застрелился доведенный до отчаяния Орджоникидзе. Вскоре после этого началась великая чистка кадров в высших промышленных эшелонах. Родной наркомат был разгромлен, и тучи вокруг Завенягина сгущались. Наступил момент, когда он перестал выходить на работу. Закрылся наглухо в своей квартире, ожидая ареста и мучительно пытаясь найти выход из безвыходной ситуации. Он решился на отчаянное покаянное письмо Молотову, которого знал лично, втайне рассчитывая, что оно дойдет и до вождя.

Зная и принимая правила игры и жизни в этой стране, Завенягин прежде всего признал себя виновным в том, что потерял «бдительность и не рассмотрел, в каком болоте, напичканном вредителями и саботажниками, он работал». Просил предоставить ему возможность доказать на деле свою искреннюю преданность Советской власти, поручить ему любой, самый тяжелый участок работы. Предлагал направить себя на Север, за Полярный круг, где нужно было осваивать для страны новые месторождения, строить города и дороги.

Сталин расслышал голос человека, готового служить верно и, если надо, пожертвовать своей жизнью. 8 апреля 1938 года Завенягин был назначен директором строящегося Норильского комбината.

Построили город быстро, на костях тридцати тысяч заключенных. Авраамий Павлович продемонстрировал железный напор и организаторский талант, не считаясь с вынужденными жертвами. В условиях вечной мерзлоты и девятимесячной зимы по его предложению начали добывать руду открытым, наиболее быстрым и дешевым способом.

Но, несмотря на крутой, авральный стиль работы, Авраамий Павлович снискал уважение среди строителей за свою прямоту и периодически проявляемую человечность, даже заботу о конкретном заключенном.

По ночам читал Пушкина. Мечтал о пышных садах вокруг нового города, который по праву мог носить его имя.

И вот новый поворот в карьере. Завенягина переводят в наркомат внутренних дел для укрепления научно-промышленного сектора. Вскоре он становится заместителем Берия, возглавив важнейшее, 9-е, Главное Управление комиссариата (научное).

С развертыванием работ по атомной проблеме в 1943 году Сталин поручает Завенягину лично возглавить добычу урана и производство графита, необходимых для конструирования в будущем ядерного реактора.

8 декабря 1944 года ГКО принял решение о создании в Средней Азии крупного уранодобывающего предприятия и передаче руководства этими работами из Наркомцветмета в НКВД, его 9-му Управлению. Одновременно было принято решение о создании в рамках этого управления специализированного научно-исследовательского института (НИИ-9) по металлургии урана.

Этому же Управлению подчинялось одно из наиболее мощных строительных объединений в СССР — Главпромстрой, использовавший в качестве бесплатной рабочей силы сотни тысяч заключенных.

В составе управления у Завенягина работали крупнейшие ученые страны — физики, металлурги, геологи.