Юрий Колесников - Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки

– Настоящий банкет! – заметил Котельников, стараясь как-то разрядить обстановку, хотя на душе было муторно.

– Ладно «банкет», – заметил Пономаренко. – Только бы не пришёл посланец майора!

Разливавший в стаканы мутноватую жидкость со специфическим ароматом Казаченко, задетый беспокойством своего друга, резко отреагировал:

– А мы будем сидеть, как сидели! Если появится его старшина, так и скажу ему, что поминаем упокой души старшего сержанта Репко! И пусть докладывает своему хозяину.

– Правильно! – поддержал Котельников, приятно удивлённый реакцией капитана.

Тотчас же, привстав, он произнёс несколько положенных по такому случаю добрых слов о новорожденном, чокнулся с ним стаканом и искренне обнял его.

Сам же выпил немного, что вызвало удивление у именинника. В свое оправдание сказал, что пока не может. Повторил: пока! Подробностей встречи с майором здесь не знали.

Трапеза, тем не менее, состоялась. Однако разговор, даже на отвлечённые темы, не клеился.

В итоге день рождения капитана, несмотря на старания всех без исключения, больше походил, как он сам вначале определил, на поминки. Перед глазами Котельникова то и дело возникало добродушно улыбающееся лицо Репко.

Тем временем за окном, от которого Котельников не отрывал глаз, начало темнеть. Приходили мрачные мысли: «Не передумали ли в штабе дивизии? Или сробели?»

Совсем уже стемнело, когда наконец перед окном показалась бричка со связным штаба дивизии, который привёз письменный приказ «о назначении старшего лейтенанта Котельникова помощником по разведке начальника штаба 1-го полка имени Героя Советского Союза генерал-майора Руднева».

– Наш об этом знает? – спросил удивлённый Казаченко, имея в виду Жмуркина.

– Думаю, понятия не имеет, – одеваясь на ходу, ответил Котельников. – Лично я не могу ему сообщить после его объяснения мне в любви. Хотите доложить, что я ушёл в распоряжение штаба дивизии? Ваше дело. Как сочтёте нужным. Но я больше не являюсь здесь начальником штаба.

– А какого штаба? – робко поинтересовался Пономаренко.

Котельников дал ему прочитать напечатанный на тонкой папиросной бумаге приказ и пояснил:

– Здесь сказано, что назначение в 1-й полк! Нашей партизанской дивизии.

Воцарилось минутное удивлённое молчание.

Расставались как друзья. Особенно переживал Пономаренко. Однако Казаченко всё же предложил:

– А, может, старший лейтенант, всё же доложишь ему? Об уходе!

Котельников задумался и, устремив пристальный взгляд на замерших в ожидании ответа, не выдержав накопившегося, рубанул:

– Мне, товарищ капитан, у него на именинах уже не бывать! Сказал бы ещё кое-что, но промолчу. Противно! Знал бы ты, что он намеревался… – недоговорив, Котельников махнул рукой.

Он пожал всем руки, пожелал удачи.

Пономаренко и Казаченко проводили его к бричке.

Тогда, в конце ноября сорок третьего года, Котельников не знал, что майор Жмуркин в недавнем прошлом был осуждён к высшей мере наказания за состряпанные в тридцать седьмом – тридцать восьмом годах «дела» невинных людей, в том числе чекистов, обвинявшихся «в измене Родине, предательстве, проявлении антисоветизма и т. д.».

Позднее меру наказания заменили ему двадцатипятилетним сроком строгого режима. В начале войны он обратился к наркому внутренних дел Берии с заявлением, в котором просил отправить его на самый тяжёлый участок фронта, где мог бы искупить вину кровью.

1-й Украинской партизанской дивизии имени Ковпака довелось вести борьбу с украинскими националистами из УПА и ОУН. По полученным разведданным, в сёлах Кукареки и Рудня дислоцировался курень УПА. Остановившись в селе Крымно, пока подтянется обоз, штаб соединения на месте разработал операцию по разгрому бандеровцев в селе Кукареки.

Для выполнения операции была создана ударная группа в составе 1-СБ, кавэскадрона и разведроты с приданной артбатареей. В резерве был оставлен 2-СБ.

Не снижая темпа, колонна маршем двинулась на Кукареки. В 6.00 ударная группа подошла к селу, а с севера и запада ворвалась в село. Не ожидавшие нападения националисты рассеялись и убежали в свои укреплённые лагеря в лесу, человек до двадцати были убиты, часть под видом мирных жителей остались дома. В оборудованной под казармы школе были обнаружены продовольствие, боеприпасы, телефонные аппараты и многое другое.

В сёлах Кукареки и Рудня сразу же была создана круговая оборона и начата тщательная зачистка.

Через час после рассвета бандеровцы перешли в наступление. Подпустив цепи бандитов, шедших в атаку с криками «слава», подразделения накрыли их мощным пулемётно-миномётным огнём.

Враг сразу понёс большие потери, наступательный порыв погас так же быстро, как и вспыхнул. 8-я рота, увлекшись погоней, ворвалась в лес. Но не имея данных о минных полях в лесу и не желая ненужных потерь, командир роты Ларионов, получив приказ, с большим неудовольствием вернулся назад на свою линию обороны.

Весь день продолжалась перестрелка, несколько раз противник пытался наступать на село Рудня, но, неся потери, всякий раз откатывался назад. По допросам захваченных пленных и по показаниям местного населения, в этом районе оперировал загон (полк) УПА Лысого.

Во второй половине дня в сёлах Рудня и Кукареки были обнаружены склады с продовольствием, заготовленным для УПА: колбаса, мясо, сало, копченая птица в бочках. Партизанское командование отменило преследование разрозненных групп бандитов, о которых население говорило: «Много у них амбиций и мало амуниции».

В первые дни партизаны вели с националистами пробные бои, преследуя две цели. Первая – выяснить обстановку, организацию и дислокацию противника; вторая – собрать разведматериалы и наладить связь с УШПД и ЦК КП(б)У, чтобы получить точную установку по части борьбы с националистами.

Данные о противнике, полученные на шестой день после активных действий войсковой и агентурной партизанской разведки, действовавшей в районе Сарны-Ковель, частично занятом националистами, были изложены в радиограмме № 13, направленной начальнику Украинского штаба партизанского движения генерал-лейтенанту Строкачу.

Из «Отчета штаба 1-й Украинской дивизии им. дважды Героя Советского Союза генерал-майора С. Ковпака» (Киев, Госархив Украины, с. 40–41):

Минут через 15 после отъезда конников в сторону Завидува послышалась сильная ружейно-пулемётная стрельба. Руднев с отделением бросился на выручку товарищей: рассыпавшись цепью, отделение на галопе ворвалось в село. После короткого боя бандеровцы, бросая повозки, разбежались, убегая в лес южнее села Завидува. Брошенный на перехват кавэскадрон догнать их не мог. Отделение Руднева, выручив товарищей, отбило и пленных (ранее попавших в плен) Репко, Алещенко, Горбенко.