Игорь Атаманенко - Шпионский пасьянс

Навет! Ибо майор МакЛеод на своё жалованье не только содержал семью, но и построил двухэтажный дом, нанял садовника и няньку для детей. Причина была в самой Маргарет. Она, женщина вулканического темперамента, после рождения второго ребёнка и вовсе превратилась в нимфоманку: открыто флиртовала и изменяла мужу с его юными подчинёнными, чем в конце концов довела Рудольфа до физического и нервного истощения…

В начале 1902 года супруги МакЛеод вернулись в Голландию. Рудольф был на грани срыва и потребовал развода. Бывшей жене он установил пенсию, которой хватило бы женщине без претензий, но только не Маргарет, чей экстравагантный вкус начал поражать окружающих. Она решила посвятить себя театру и отбыла в Париж, но обнаружила, что у неё нет ни специальной подготовки, ни связей в столице. Она стала натурщицей, позируя обнажённой для театральных афиш. Но и это амплуа не принесло ей успеха. Она вышла на панель, как вдруг её ангажировал хозяин великосветского дома свиданий. Там она выучилась искусству, которое помогло ей стать самой известной и дорогой куртизанкой Старого Света…

Ещё на Яве Маргарет была очарована танцами местных красавиц. Их чувственные движения пробуждали в ней темперамент и страсть. И вот теперь в Париже, втайне от подруг-проституток она воскрешает в памяти особенно пикантные па, откровенно сексуальные позы и провокационные изгибы тела. В поисках своего лица Маргарет разрабатывает собственную модель псевдоиндийских религиозно-эротических танцев. Под руководством личного импрессарио выступает в салонах высшего света и разъезжает по частным вечеринкам, где танцует голой на столах, приводя зрителей яростно-страстными па в сексуальное бешенство. Чтобы привлечь к себе больше внимания, отныне она именуется «Леди МакЛеод». Репортёры светской хроники писали: «…Леди МакЛеод, не являясь профессиональной артисткой, способна делать то, что делают восточные жрицы: передавать чувственный трепет. Она фантастично сексапильна, и эротическая энергия истекает от неё, как волны от радара, а мужская часть зала не может оторвать глаз от… морских биноклей, познавая с их помощью красоту её тела…»

В марте 1903 года избранному кругу меценатов парижского Музея Востока было обещано нечто до той поры невиданное и весьма экстравагантное. Пока импрессарио «Леди МакЛеод» объяснял собравшейся элите религиозную символику шоу, по залу разливался дурманящий аромат восточных благовоний. В такт загадочной музыке, словно льющейся из дудочки заклинателя змей, медленно поднялся шёлковый занавес. Из мерцающих золотых и серебряных бликов бесшумно возникла сказочная грация и начала танцевать. Один за другим она сорвала с себя куски воздушной ткани, пока на её смуглом теле не остались лишь сверкающие золотом цепи и ожерелья из мерцающих камней…

…Искушённые парижские снобы были очарованы пряной диковинкой. Увиденное ими было чем-то на грани греха и искусства. В ту ночь разгорелась слава Маргарет. Она нашла своё лицо и тут же поведала публике заранее заготовленную автобиографию:

«Родилась я в Южной Индии, в браминской секте, где мой отец был святым, а четырнадцатилетняя мать – танцовщицей храма, которая, едва родив меня, тут же отошла в мир иной. Я воспитывалась браминскими священниками, от них и получила имя Мата Хари, что означает «Глаз Утренней Зари».

Я много лет обучалась тому же искусству, которым в совершенстве владела моя мать, – искусству религиозного эротического танца. В тринадцать лет я, готовясь расстаться с невинностью, была посвящена в тайны Веры и Любви. В ночь прихода Весны я впервые танцевала нагой на гранитном алтаре великого храма Канда-Свану.

Однажды меня увидел молодой офицер. Он был поражён красотой моего тела и печалью, источаемой моими глазами. В гневе от мысли, что я стану рабой храмовых жрецов-распутников, он похитил меня. В знак благодарности я родила ему сына. Но сына отравил слуга-брамин, а я, обезумев от горя, задушила его собственными руками. Но беда преследовала меня: мой муж умер от лихорадки. Я не могла вернуться к алтарю и уехала в Европу, чтобы раскрыть всем великие тайны мистической эротики Востока…»

Эта трогательная и вместе с тем от начала до конца лживая история довела парижскую богему до экстаза, и Маргарет стала сенсацией. «Леди МакЛеод» исчезла. Родилась Мата Хари – священная танцовщица храма.

Выступления Мата Хари в течение нескольких сезонов оставались самым модным явлением парижской жизни. Она без стеснения требовала гонорары и ей никогда не отказывали. Пара тысяч золотых франков за танец представлялась высшему свету умеренной ценой (в те годы средний заработок во Франции составлял 5 франков в день). Кроме того, каждый танец приносил ей улов в виде двух-трёх поклонников. Это были отпрыски европейских монархических династий, совершавших кинжальные набеги в Париж; это были члены французского правительства; юные офицеры и убелённые сединами генералы из многих стран. Без преувеличения, Мата Хари пользовалась таким громким успехом у великосветских волочил, что иногда не успевала… им пользоваться. Была она, ну, прямо-таки, нарасхват!

Откровенным эротизмом выступлений она потрясла всю континентальную Европу. Её приняли в балет Монте-Карло. Лишь Сергей Дягилев, в то время гастролировавший в столицах Старого Света, не пожелал взять её на роль прима-балерины в свою труппу. Впрочем, его отказ нисколько не нарушил привычного хода событий. К её восторгу, словосочетание «таинственная Мата Хари» неизменно оказывало на мужчин наркотическое действие. Но к 1907 году Париж начал уставать от Мата Хари…

…Молодость осталась позади, и Мата Хари, прячась от кредиторов, пытается найти контракты в Лондоне. Однако англичане быстро поняли, что на самом деле она – вульгарная танцовщица парижского светского дна. Лондон отверг её, но Берлин, всегда отличавшийся своей тягой к грубой эротике, принял тридцатилетнюю танцовщицу-стриптизёршу ещё более шумно, чем Париж. Теперь в Берлине она развернула бурную деятельность в постелях самых известных сынов Фатерлянда: кронпринца Вильгельма и его зятя – герцога Брауншвейгского…

13 января 1917 года Мата Хари арестовали. Предварительное следствие вёл опытный следователь французского военного министерства Луи Бушардон, участвовавший в ряде политических процессов того времени. После ознакомления с материалами, изобличавшими Мата Хари как немецкую шпионку, он бесповоротно убедился в том, что бесчисленных, ничем не подкреплённых донесений французских секретных агентов о действиях Мата Хари гораздо больше, чем фактов, которые могли бы явиться реальными уликами её шпионской деятельности. Однако на суде Бушардон, идя в фарватере не менее «бесповоротных» установок правительственных чиновников, вынужден был придерживаться обвинительного уклона…