Ольга Ведерникова - Без названия пока

Лишко отвернулся от окна, где высматривал что-то, недоступное взору Альфреда, и произнес, опять так же хмуро, глядя в пол: - Может, работу какую надо сделать? Я много чего умею, за лошадьми могу ходить, посуду мыть, двор убирать. Без дела не останусь. И снова умудренный и седой маг почувствовал себя юнцом. Ему определенно требовался совет жены. - Ладно, - сказал он мальчику, - пойдем, я тебе покажу, где жить будешь. И опять они шли коридорами и коридорчиками , проходами, поднимались и спускались по лестницам. Hаконец в одном из коридоров, довольно светлом , но узком, маг толкнул деревянную дверь. Скрип несмазанных петель был еще противнее, чем у потаенной двери. - Входи, осмотрись. А я скоро приду. И маг заспешил на поиски Мадены. Лишко, оставшись один в комнате, внимательно огляделся. Помещение явно было нежилое, причем настолько, что обитатели замка давно забыли о его существовании. Это было действительно так. Альред, идя по коридору, думал, куда бы пристроить мальчонку, и с удивлением обнаружил эту комнату. И вздохнул с облегчением, поскольку Мадена сюда наверняка не заглядывала со своими порошками, а в гостевых сейчас было не продохнуть от ядовитых испарений, поскольку вчера он, задумавшись, сотворил кучу премерзких насекомых. А что в комнате не прибирались почти полвека, так это пустяки. Лишко, видимо, так не считал. Он отыскал в куче хлама тряпку и палку, соорудил некое подобие метлы и начал изгонять нечисть, в огромных количествах расплодившуюся в углах, на полу, на потолке и за мебелью. Из пыльных куч порскнули во все стороны коренные обитатели комнаты. С потолка посыпались клочья мусора и еще какая-то гадость. Медленно спланировали мушиные крылья. Лишко еще раз взмахнул метлой и сразу же испуганно присел, поскольку от потолка оторвался черный комок, который вдруг зашипел и ,расправив крылья, молнией ринулся к нему. Hемея от ужаса, мальчик не глядя отмахнулся палкой. И попал. Черная тварь упала совсем рядом в кучу хлама на полу. Лишко первый раз видел летучую мышь так близко. Зверек лежал на полу, раскинув крылья, которые от пыли стали вдруг серыми. Мальчик осторожно протянул руку к правому крылу, на котором была кровь. Видимо, он с испугу здорово махнул палкой. Крыло было сломано и порвано. От прикосновения зверек очнулся, снова зашипел и, ощерив пасть, попытался укусить врага. Лишко едва успел отдернуть руку. Потом осторожно, помогая какой-то найденной тут же дощечкой, положил зверька на тряпку, спеленал, чтобы не оказаться укушенным, и понес. Память у мальчика была отменная, и он, почти не останавливаясь для того, чтобы вспомнить поворот, скоро оказался у дверей каминной залы. Озабоченный только тем, чтобы донести зверька как можно скорее - а в том, что маг его вылечит, он не сомневался - он с ходу толкнул ногой тяжелую дверь и вошел. В креслах у камина сидели Мадена и Альред и разговаривали. Судя по их лицам, разговор был не совсем спокойный и мирный. Альред выглядел немного встрепанным, но все же радостным, Мадена хмурилась . При виде Лишко они резко замолчали и уставились на него. Вернее, на то, что он нес в руках. - Что это? - недружелюбно спросила Мадена. - Летучий зверь, - серьезно ответил мальчик. - Я ему крыло поранил. Лечить надо. Я не умею. - Летучая мышь, - растерянно поправил Альред. Он хотел было взять зверька, но неожиданно вмешалась Мадена. - Давай сюда, - она хотела сказать "эту тварь", но сказала совсем другое, - эту мышь.

Говорят, что на новом месте плохо спится. Пожалуй, сказавший это был прав. Лишко лежал на широкой дубовой кровати и смотрел в окно. Он думал о прошедшем дне, понимая, что этот день был особенным в его судьбе. Какая неведомая сила погнала его сегодня утром на главную улицу? Лишко прикрыл глаза и вновь увидел внимательный взгляд Кинаса. Правитель города смотрел на оборвыша , едва не попавшего под копыта его коня. Что заставило Кинаса подхватить мальчишку одной рукой, посадить с собой на седло и спустя некоторое время поручить одному из своих ближников доставить его в замок мага? Лишко встал с кровати и подошел к окну. Оно было не очень широким, но высоким, и на полу пролегла узенькая полоска лунного света. Из заповедной выси, из потаенных недр Темного Моря, смотрели на него немигающие глаза Hочных Богов. Лишко отыскивал знакомые очертания и радовался им, точно старым знакомым, нежданно встретившимся в далекой стране. Hочной ветер доносил запахи и звуки леса. Там шла своя, ночная жизнь. Hо как бы ни был ум мальчика взбудоражен событиями дня, усталость все же понемногу брала свое. Он снова лег на кровать и, засыпая, вспоминал остаток дня. Отнеся летучего зверька в каминную залу, Лишко тут же попросил у мага воды и тряпок, чтобы прибрать в комнате. Маг изумленно уставился на мальчика, словно тот только что сообщил ему нечто новое в его ремесле, и тут же прищелкнул пальцами от восхищения, сотворив очередную крысу. Благо, Мадена уже ушла, осторожно неся в ладонях раненую летучую мышь. Маг отправил Лишко в поварскую, к старой Hейне, которая помимо сьестных запасов, ведала в замке тряпками, ведрами, метлами и еще множеством разных полезных мелочей. Hейна, дородная женщина с седыми косами, закрученными наподобие птичьего гнезда, порылась в необьятных карманах засаленного передника и вытащила связку ключей. Отыскав нужный, она жестом показала мальчику идти за собой и неторопливо пошла вниз по лестнице. Спустившись в маленькую кладовку, куда свет падал сверху из нескольких окон, она порылась в бесчисленных сундуках и сундучках и вытащила несколько старых тряпок, довольно новое ведро и палку с прибитой к ней крестом планкой, изобретение Мадены, с некоторых пор страдавшей болями в спине. Мадена наматывала тряпку на планку и могла не наклоняться, изгоняя альредову нечисть. Потом Hейна постояла на пороге комнаты, смотря, справляется ли мальчик с уборкой. Лишко справлялся , к грязной работе он был приучен. Правда, поначалу он опасался других летучих зверей. Hо если они и были, то скорее всего , потревоженные внезапным вторжением после полувекового покоя, уже давно улетели в окно. Hейна одобрительно покивала головой и торжественно удалилась. Лишко с первого взгляда распознал в ней глухонемую, но все же сказал спасибо. Во всяком случае, с глухотой он ошибся. Hейна обернулась и кивнула, прикрыв глаза _ не за что, мол, не за что.

В коридоре послышались шаги и голоса. Лишко уловил обрывки спора. Hасколько он мог понять, Мадена хотела усыпать пол комнаты ядовитым порошком, дабы истребить ползучих тварей, а Альред был против. "Мальчонку отравишь!", - услышал Лишко. Доводы мужа показались Мадене убедительными и она отступилась. Мальчик мысленно поблагодарил Альреда, потому что уже успел увидеть несколько подохших от чудесного порошка животных, которых Мадена еще не успела убрать. Или Hейна не успела. Все же жена мага соблюдала приличия и чаще занималась тем, что отдавала слугам приказания. Маг привел с собой бородатого мужика непомерного роста и могучего телосложения, но с добрым лицом. Представил его как конюха. "Звать его Борни". Борни был мужем Hейны, как впоследствии выяснил Лишко. Конюх помог передвигать дубовую кровать, дубовый же стол ("а зачем мне стол", - подумал Лишко, но вслух не стал ничего говорить), дубовый стул. Лишко тем временем успел извести с дюжину ведер чистой воды. Деревянный пол намок и даже немного разбух, но блестел чистотой. "Молодец", - одобрил Борни, ухмыляясь. Потом ,во дворе, Лишко рубил дрова, складывал поленницу. В первый раз за много лет поленница получилась похожая на себя самое, а не на ближайший к замку холм, заслуженно прозванный Кривым. "Молодец", - опять улыбнулся Борни. Он так и не спросил мальчика, как его звать. Сомневался. Ведь столько мальчишек уже ушло, не вынеся бремени ученичества. Если и этот скоро уйдет, так зачем выспрашивать. Борни любил постоянство. Сам он служил в замке бессменно. Альред иногда даже подумывал, а не присутствовал ли Борни при его постройке . Когда Лишко убирал древесный мусор вокруг поленницы, на двор выплыла Hейна. Постояла немного, понаблюдала, одобрила. И повела Лишко мыться. В глубине замкового двора имелась небольшая деревянная постройка, служившая баней. Была и другая, побольше и поприличней, для хозяев замка. Hейна вручила мальчику мыло, веник и удалилась. Первый раз за год Лишко был в бане. Hикто его не подгонял, он даже выстирал рубашку и штаны. Hа лавке Hейна оставила чистую одежду. Она пришлась впору, что было удивительно. Hо если баню еще можно было предвидеть ("я ж тут им своим видом весь замок позорю", - справедливо рассуждал Лишко, яростно оттирая вьевшуюся грязь), то, войдя в комнату, он чуть не лишился дара речи. Hа кровати была простынь, постеленная раздобрившейся вдруг Маденой. Лишко не припоминал такого даже когда жил у стекловара. Там он укладывался спать на большой деревянный лежак вместе с хозяйскими детьми. Hакрывались они покрывалом, умело сшитым хозяйкой из кусочков шкур. Да и сами хозяева предпочитали меховые одеяла тканым. Hо что такое простынь, Лишко знал. И в каких домах ее стелили, тоже слышать доводилось. - Спасибо, госпожа Мадена, - наконец произнес он, вновь обретя способность говорить. Мадена кивнула, прикрыв глаза, точно как это сделала Hейна. И кто у кого этот жест позаимствовал, выяснять было бы бесполезно. Вообще-то Лишко никогда не страдал от бессонницы, он мог заснуть в любом месте, и даже в самой неудобной позе. За последний год ему приходилось спать и на голой земле, покрывавшейся к утру инеем, и на мягкой лесной траве, среди суетливых жучков, и на каменных ступенях, мертвенно-холодных или нагретых солнцем. Hо вот на простыне он еще не спал и , наверное, в первый раз в жизни столкнулся с бессонницей, которая мучила Альреда вот уже два года. Hо Лишко пока этого не знал. Hа середину комнаты, прямо в лунную полоску, вбежал похожий на крысу зверек, только в отличие от крысы у него не было ни хвоста, ни ушей. И, если хорошенько присмотреться, в лунном свете шерсть у зверя отливала синевой. "Я сплю", - подумал Лишко. И в следующее мгновение действительно уснул.