Дмитрий Кедрин - Рембрандт (драма в стихах)

Саския

Ты не польстил мне там. Я б как-нибудь

Иначе быть написана хотела:

В «Данае» у меня пустая грудь,

Зеленое расплывшееся тело.

Рембрандт

Ты и такой мила мне, жизнь моя,—

С морщинками гусиных этих лапок.

Ужели ты хотела б, чтобы я

Намалевал тебя средь модных тряпок?

Когда б я так исполнил твой заказ,

То оскорбил бы страсть и вдохновенье.

(Вглядывается в Саскию.)

Я уголки не дописал у глаз!

Подвинься к свету на одно мгновенье.

(Снимает с мольберта закрывающее его полотно, садится, берет кисть, начинает писать.)

Тут надо глубже тень. Тут ярче свет.

Здесь глуше тон, а здесь чуть-чуть

цветистей…

Ты дремлешь?

Саския

Да.

Рембрандт

Ты не устала?

Саския

Нет.

Рембрандт вытирает кисть о скатерть.

Опять о скатерть вытираешь кисти?

Я целый год другой тебе не дам!

Рембрандт

Прости, родная: скверная привычка.

Саския

Как скучен этот грязный Амстердам,

Колоколов глухая перекличка,

Да мутные каналы, да туман,

Да черепица крыш, да кафель белый…

Счастливица Елена Фоурман [17] Жена Рубенса.

Там, при дворе принцессы Изабеллы,—

Галантная любовь, театр, пиры,

Дворянские короны на жилищах…

Рембрандт

А знаешь ты, что две мои сестры

Попали в лейденский «Синодик нищих»? [18] Список беднейших граждан города.

Саския

Ах, бедные… Вот если б Амстердам

Сегодня ночью занял принц Оранский!

Рембрандт

(удивленно)

А что б тогда?

Саския

Он перенес бы к нам

Жантильный дух учтивости испанской.

Рембрандт

Ты вот о чем!

Саския

(мечтательно)

Изысканных господ

Какой цветник пестрел бы в свите

принца!.. Ты что ворчишь?

Рембрандт

Избави нас господь,—

Я говорю, — от этого зверинца.

Саския

(не слушая его)

Все дамы в бархате. А у мужчин

Белеют кружева под шелком черным…

Тебе Вильгельм пожаловал бы чин,

Назначил бы художником придворным,

Ты б написал его парадный въезд:

Чернь рукоплещет!..

Рембрандт

(насмешливо)

Или громко свищет.

Нет, я от принца ни чинов, ни мест

Не принял бы: я живописец нищих.

Саския

Фи, не груби. Тогда твоя жена,

Как Фоурман, блистать бы стала всюду.

Рембрандт

Я, правда, позабыл, что ты больна.

Саския

Ты так нечуток!

Рембрандт

Продолжай, не буду.

Саския

Я думаю: какой продавший честь

Клейменный каторжник, забывший совесть,

Сторожевым о принце мог донесть?

Рембрандт

А вдруг бы я сказал им эту новость?

Саския

Тебе, понятно, это всё равно,

Но я считала бы, что ты— предатель!

Рембрандт встает, отбрасывает кисть, подходит к окну.

Рембрандт

А если бы я распахнул окно

И крикнул всем: суконщикам, солдатам,

Часовщикам, ткачам и пастухам,

Страну свою построившим на сваях,

Что хочет растоптать венчанный хам

Всё то святое, чем душа жива их?

Саския

Он, как сапожник, на меня орет!

Ты, видно, пьян?

Рембрандт

Я с грубостями свыкся!

Как думаешь: кого бы весь народ

Назвал предателем — меня иль Сикса?

Кого б тогда браслетами оков

Украсил он и закидал навозом?

Саския

Мне безразлично мненье мужиков:

Я — бюргерша!

Рембрандт

А я— потомок гезов!

Я б сплел для бар, — возьми их всех чума,

Пеньковый галстук, добрую петлю бишь!

Саския

(плача)

Ты груб, ты варвар, ты сошел с ума,—

Ты бессердечен, ты меня не любишь!

Входит пастор.

Пастор

Воззри, господь, на этот мирный дом.

В нем обитающие да спасутся!

Рембрандт

Кто вы такой и что вам нужно в нем?

Пастор

Смиренный раб из «Общества Иисуса».

Рембрандт

Хочу я лучше знать своих гостей

И в них стараюсь пристальней вглядеться:

Из общества Иисуса на кресте

Или из общества Христа-младенца?

Пастор

(удивленно)

Не всё ль равно?

Рембрандт

Я разницу готов

Вам объяснить и справкой быть полезен:

Иисус родился в обществе скотов,

А умер в обществе головорезов.

Пастор

Кощунствуешь, мой сын!

Саския

Святой отец!

На неразумного свой гнев умерьте!

(К Рембрандту.)

Я умираю! Близок мой конец,

И он меня приготовляет к смерти.

Рембрандт

(волнуясь)

Молчи о смерти! Ведь за каждый миг

Твоих страданий я бы трижды умер!

(К пастору.)

Подите вон отсюда, злой старик!

Пастор

Прости тебя создатель! Ты безумен.

(Уходит.)

Рембрандт подходит к Саскии.

Рембрандт

Звезда моя! Любовь моя! Прости!

Я снова позабыл, что ты больная.

Отныне сердце я сожму в горсти

И буду кроток!

Саския

Я тебя не знаю!

Ты пастора прогнал.

Рембрандт

Слащавый пес!

Саския

Не богохульствуй! Без того мне жутко!

Ты об Оранском пушкарям донес!

Рембрандт

Не доносил! Клянусь, что это— шутка!

Саския

Ты скуп! Ты отказался мне купить

Кровать и зеркало! Теперь я знаю,

Что всех твоих дурных поступков нить

Приводит к Хендрике!

Рембрандт

(обнимая ее)

Куплю, родная!

Мне кажется, я стал бы воровать,

Чтоб подарить своей прекрасной даме

И с бирюзовым пологом кровать,

И зеркало в красивой черной раме!

Входит Людвиг

Людвиг

Ну, вот и я. С деньгами худо, брат:

Я их наскреб не много.

Рембрандт

Буду краток:

Я напишу тебе твоих солдат.

Увидишь Кука, — пусть несет задаток.

Комната первой картины. Посреди на мольберте картина «Ночной дозор», [19] Групповой портрет офицеров корпорации стрелков. На нем среди беспорядочной толпы стрелков изображена карлица. Рембрандт кладет на нее последние мазки.

Флинк смотрит.

Рембрандт

Еще коснусь кобальтом этих лент,

Чтоб выглядели банты серебристой,—

И все.

Флинк

Какой торжественный момент,

Когда последние удары кисти

По прихоти своей, как некий бог,

Кладет на холст искуснейший художник!

Рембрандт

Да это все равно, когда сапог

Несет на полку, сшив его, сапожник.

Флинк

Груба, сдается вашему слуге,

Такая параллель, скажу открыто.

Рембрандт