Леонид Жуховицкий - Последняя женщина сеньора Хуана

ХУАН. А если она промолчит?

МИХО. Промолчит? Вы не знаете женщин, сеньор Хуан.

ХУАН. А зачем тебе слава? Ты же будешь мертв.

МИХО. Сеньор Хуан, я поэт.

ХУАН. Забавно… Прошлой ночью я скакал в горах и вдруг подумал: а ведь стоит лошади оступиться… Пропасть, камни — и полный покой. На веки веков покой… Но не в твои годы, парень. Двадцать лет — не возраст для покойника… Ну, где там твоя шпага?

МИХО. Да где-то тут. (Поднимает шпагу.)

ХУАН. Ну?

МИХО. Сеньор, не понимаю.

ХУАН. Чего ты стоишь? Принимай позу. Как ты там выразился — Защищайся, негодяй? Ну? Прекрасный текст, ори громче.

МИХО. Что вы придумали, сеньор?

ХУАН (помахивая шпагой). Работай, работай, работай!

МИХО. Сеньор, вы что?

ХУАН. Ты же хотел драться. А сейчас хочу я. Ты трижды назвал меня негодяем. Давай, парень.

МИХО. (садясь). Сеньор Хуан, вы мне понравились. Я лучше извинюсь.

ХУАН. Да ты, оказывается, трус!

МИХО. Вы просто раздражены. Я не обижаюсь.

ХУАН. Иди сочиняй, а я пока буду спать с твоей девушкой!

МИХО. Мои стихи от этого хуже не станут.

ХУАН. Вот тут ты сказал правду: они так плохи, что еще хуже им не стать!

МИХО. Что?!

ХУАН. Да, да. Ты бездарен, парень, бездарен как пень!

МИХО. Ах ты, мерзавец! (Бросается на Хуана со шпагой.)

Дерутся. Хуан как бы нечаянно роняет шпагу. Михо в растерянности останавливается.

ХУАН. Ну? Выдохся? Нет силенок на последний удар?

МИХО. Вы нарочно выбросили шпагу.

ХУАН. Какое тебе дело! Ты же хочешь славы! Ну?!

МИХО. (мрачно). Я поэт. (Опускает шпагу.)

ХУАН. Дурак. Проклятый дурак! Легче договориться с лошадью на горной дороге… Ладно, иди. У меня еще будут возможности. А вот у тебя — нет. Так что выкинь блажь из головы. Женись, парень. Женись и живи, как все, а стихи свои пусти на растопку — все равно другой судьбы им не видать. Да, да!

Михо с криком, похожим на стон, вскидывает шпагу и отчаянно бросается на Хуана.

КАРЛОС. (вбегая). Назад! (Выбивает шпагу у Михо.) Слава богу, успел… Ну, чего смотришь, болван? Пошел вон!

Михо растерянно стоит посреди комнаты, на лице его гримаса стыда и отчания.

ХУАН. (Михо). Останься. (Карлосу.) Вы поступили благородно, сеньор, но я не нуждался в помощи. В следующий раз прошу стучать. Желаю успеха во всех ваших делах.

КАРЛОС. Ты не узнаешь меня?

ХУАН. Нет.

КАРЛОС. А я тебя мгновенно узнал. Хотя ты изменился больше, чем я. Сильно изменился! Разврат укорачивает жизнь, а воздержание ведет к долголетию.

ХУАН. Карлос?

КАРЛОС (не без торжественности). Да, Карлос. Карлос, и никто иной. Карлос — брат убитого тобой капитана.

ХУАН. Как ты сюда попал?

КАРЛОС. Попал? Хм… Я гоняюсь за тобой двадцать лет и всегда чуть-чуть опаздываю. А вот сейчас успел… Да, время тебя не украсило. Хотя ты и раньше был не из красавцев. Помню, я все думал: почему это Хуана женщины любят, а меня нет? За что судьба меня наказывает?

ХУАН. Теперь ты, надеюсь, понял что судьба тебя берегла: пока я укорачивал жизнь, ты ее удлинял. Ну?

КАРЛОС. Что?

ХУАН. Ты двадцать лет гонялся за мной, чтобы пожаловаться на судьбу?

КАРЛОС. Нет, Хуан, не за этим.

ХУАН. Тогда что тебе нужно?

КАРЛОС. Мог бы и сам догадаться. Твоя жизнь.

ХУАН. Ну что ж, поскольку тебе она нужнее, чем мне…

КАРЛОС. Шпагу. Бери шпагу.

ХУАН. По-прежнему любишь порядок?

КАРЛОС. Я мститель, а не убийца. Вставай, умрешь по-мужски.

ХУАН. Погоди. Расскажи, что в Мадриде.

КАРЛОС. Ничего особенного. Твоя племянница вышла замуж.

ХУАН. Изабелла?

КАРЛОС. Да.

ХУАН. Сколько же я ее не видел? Надо бы послать подарок.

КАРЛОС. Уже не успеешь. Ладно, пошлю от твоего имени цветы.

ХУАН. (его начинает злить самодовольство Карлоса). Не слишком ли ты в себе уверен?

КАРЛОС. Посмотри на себя и на меня. За это время я участвовал в трех войнах и подавил семь бунтов. Вот этой шпагой я проткнул пятьдесят человек. А ты за эти годы если и демонстрировал мужество, то только лежа.

ХУАН. Ты убил пятьдесят человек. Надо же кому-то восстанавливать поголовье.

КАРЛОС. Хорошая шутка. Я расскажу о ней в Мадриде.

Дерутся. Карлос наседает.

МИХО. А-а!

Карлос и Хуан с недоумением останавливаются.

МИХО. (Бросается на Карлоса и повисает на нем.) Грабят! Грабят! На помощь!

Вбегает ХОЗЯИН гостиницы.

ХОЗЯИН. Что? Кто? Где?

МИХО. Хозяин, я прибежал первый! А он… а вот этот — он хочет меня ограбить!

КАРЛОС. Что ты несешь, болван?

МИХО. Мой единственный шанс, другого не будет! А он ворвался — и грабит.

ХОЗЯИН. Сеньор, опустите шпагу. В моей гостинице уважают закон.

КАРЛОС. У вас что, вся деревня из сумасшедших? Не видишь — мундир! Я полковник, зачем мне грабить? Да и что с него возьмешь, с этого оборванца? А ну, убирайтесь отсюда оба. У меня дело к сеньору Хуану, и оно касается только нас двоих.

ХОЗЯИН. Сеньор Хуан? Вы — сеньор Хуан?

КАРЛОС. Да, он сеньор Хуан, а я сеньор Карлос, а ты катись вон, да побыстрей!

ХОЗЯИН. Уберите шпагу, сеньор! Никаких драк под моей крышей! Ваша комната на втором этаже!

КАРЛОС. Да как ты смеешь… (Замахивается на Хозяина.)

ХОЗЯИН (отступая). Сеньор, у меня четверо слуг, и все здоровенные парни. Будьте благоразумны!

КАРЛОС (Хуану). Ну, а ты? Чего ты молчишь? Ищешь защиты у мужиков? Раньше ты не был трусом…

ХУАН (кричит). Ты надоел мне, дурак! (Поднимает шпагу.)

Дерутся. Михо и Хозяин в ужасе мечутся по комнате. Драка кончается быстро: Хуан загоняет Карлоса в угол, выбивает шпагу, а свою приставляет к его груди. Карлос пытается что-то произнести, но лишь бормочет нечто нечленораздельное.

Ну, теперь понял? Иди. Я устал. (Опускает шпагу.) Если тебе что-то нужно, разберемся потом.

КАРЛОС. Ничего не могу понять! Клянусь святым распятием, ничего не могу понять. Я полковник, я убил пятьдесят человек… Ничего не могу понять… (Подбирает шпагу, растерянно выходит.)

ХОЗЯИН (Михо). Проводи сеньора в его комнату.

Михо выходит.

Сеньор Хуан, если бы я знал, что вы остановитесь у меня…

ХУАН. Да. Остановился. Пока на сутки. Сколько я тебе должен?

ХОЗЯИН. Сеньор, какие деньги? Да я сам отдал бы все, что имею, за такую честь. Сеньор Хуан в моей гостинице!

ХУАН. И ты слыхал обо мне?

ХОЗЯИН. Слыхал? Ваш портрет висит у меня на самом почетном месте, прямо над сундуком. Простите за дерзость, но перед вами не просто восхищенный поклонник — перед вами последователь и ученик.

ХУАН. Ты?

ХОЗЯИН. Я, сеньор!.. То есть, конечно, не тот талант, не те масштабы — но примите во внимание условия. Провинция, глушь, предрассудки, клиентура ограничена в силу целого ряда причин. И тем не менее кое-чего удалось добиться. Соседи даже прозвали меня «Сеньор Хуан из Сан-Стефано». Разумеется, это недопустимое преувеличение, но некоторые основания все-таки есть. Я не хвастаюсь, а просто информирую: за последние десять лет я соблазнил двадцать девять женщин, а с одной из них даже переспал.