Григорий Горин - Поминальная молитва

Мотл. Нет. Пусть идут… Мы пойдем, и они пусть идут…

Во двор входит Степан, таща за рукав скрипача Йоселе.

Степан. Йоселе, ну будь человеком… Успеешь уехать. Сыграй людям на прощанье… Отца с дочерью надо помирить. Это ж святое дело… (Цейтл.) Зови Хаву.

Цейтл. Что вы придумали, дядя Степан?

Степан. Зови, тебе говорят.

Цейтлисчезает в доме и через секунду появляется вместе с Хавойи Федором. Степан подходит к сараю, прислушивается, затем смотрит в щелку.

Вроде чего-то говорит…

Цейтл. Кто?

Степан. Ну не конь же… (Тихо открывает засов.) Давай, Хава. Входи. Если не сейчас, то уж никогда…

Хаванерешительно заходит в сарай. Все собираются у двери, прислушиваются.

Мотл. Ну что?

Степан. Крика нет, уже хорошо… Играй, Йоселе… Играй, родной. Играй так, чтоб душу порвать…

Йоселе начинает выводить мелодию.

Вот! Еще!.. Запузыривай, милый… А теперь ты входи, Федя. Входи! Не боись! (Федор заходит в сарай.) А теперь остальные… Семьей собирайтесь, семьей… (Мотл и Цейтл проходят в сарай. Скрипач играет.) …Ну вот… Обнялись… Ревут! Все по-человечески… (Утирает слезы.) Что я, не знаю, как с евреями поступать? Эх… (Не выдержав, сам уходит в сарай.)

Скрипач продолжает увлеченно играть. Слышен звук подъехавшей телеги. Во дворе появляется Менахемс чемоданом, за ним тяжело передвигается Мама.

Менахем. О, мама! Смотрите! Нас встречают с музыкой! Что я вам говорил?

Мама. Разве сегодня праздник?

Менахем. Это деревня, мама… Здесь всегда праздник. Чувствуете воздух? Сплошной кислород… Вдыхайте, мама, вдыхайте.

Мама. Меня в поезде так трясет…

Менахем. Мама, мы не в поезде… Мы приехали. Сориентируйтесь, мама…

Из сарая выходит Степан, изумленно смотрит на Менахема и Маму.

Здравствуй, Степан!

Степан издает какой-то неопределенный звук.

Вот, приехали погостить… Город, знаешь, он выматывает… Хочется до природы… И врачи рекомендуют. Особенно маме…

Степанвновь издает неопределенный звук, исчезает в сарае.

Мама. Кто это?

Менахем. Степан.

Мама. Редкое имя.

Менахем. Здесь не редкое. Это деревня. Сориентируетесь, мама…

Из сарая гурьбой вываливаются Тевье, Степан, Мотл, Цейтл, Федор, Хава. Все тупо смотрят на Менахема и Маму. Скрипач испуганно замолкает.

Менахем. Здравствуйте, реб Тевье! Как говорится: а вот и мы! (Пауза.) Реб Тевье, у меня такое ощущение, что вы нам не до конца рады. Вы получили мою телеграмму?

Мотл. Получили…

Менахем. Ну?

Мотл. Что значит «ну»? Вот она, ваша телеграмма (Достает из кармана бумажку.) «ПРИЕЗЖАЙТЕ ПОЖИТЬ МЕНАХЕМ С МАМОЙ».

Менахем. Не «приезжай-те», Мотл, а «приезжа-ем»!

Мотл. Здесь… «те».

Менахем. Я не знаю, что здесь, я знаю, что писал… И потом, я получил же от вас ответ. (Достает телеграмму.) «Спасибо! Век не забудем! Семья Тевье». Вы это посылали?

Мотл. Ну…

Менахем. Что «ну»?

Мотл. Менахем, вы нормальный или нет? За что написано «спасибо»?

Менахем. Как за что? Я думал, за то, что приезжаем… (Пауза.)

Тевье (не выдержав, поднял руки к небу). Господи милосердный, и Ты хочешь, чтоб я молчал?

Смеется. За ним начинают смеяться остальные. Начинается какой-то нервный смех, перемежаемый всхлипываниями.

Степан. Ну, народ… С вами не соскучишься…

Мама (она одна плохо понимает происходящее). Меня в поезде так трясет… (Это вызывает очередной взрыв смеха.) Почему смех? Тевье, почему смех?

Тевье (утирая глаза). А что нам еще остается в этой жизни, Берта? Что еще? Играй, Йоселе…

Все смеются и плачут. Скрипач начинает играть. Медленно опускается

Занавес