Вальтер Флекс - На поле боя между ночью и днём

Кто жертвою был избран в этот час,
Кто пал в борьбе во имя высшей цели,
Но сохранил с товарищами связь.

Нам чудятся рождественские ели,
Стоят незримо рядом наши братья,
Над головою пули просвистели…

А песня заключает мир в объятья.

Под шум дождя и маршевой колонны
Взирает с потемневшего креста,
В мерцание лампадки погружённый,
Священный лик на мрачные места,
На сонных и измученных солдат,
На длинную, широкую дорогу…
Никто на нём не остановит взгляд,
Но нам не ускользнуть от взгляда бога.

Куда ты, брат, шагаешь непреклонно
Под шум дождя и маршевой колонны?
Под стук сапог и тысячи копыт
Над миром голос братьев говорит:
«Мы, как один, торопимся на смерть…
Мы нашим шагом обгоняем время…
Мы, как один, боимся не успеть…
Мы, как один, несём страданий бремя…»

Под шум дождя ушла вперёд колонна,
Дорога одинока и пуста…
И чтобы ночь надеждою наполнить,
Над миром расцветает плоть Христа.
Над полотном израненной дороги,
Что утопает в мраке и пыли,
Любовью освящают руки бога
Гнетущий сумрак вражеской земли.

В атаку весь полк отправлялся задорно
За радостным зовом лионского горна!
Был путь наш ночной каменист и тернист —
Пропал вместе с горном лионский горнист.

Гора мёртвых тел вырастала проворно:
Уже не услышать лионского горна!
Последний приют неприветлив, тенист —
Спит сном непробудным лионский горнист.

Но годом спустя обнаружил дозорный
Красу удалого лионского горна,
Чей голос по-прежнему звонок и чист,
Хоть в прах обратился лионский горнист.

И роте отправил баварец-дозорный
Прекрасное чудо лионского горна!
И в жизни твоей начался новый лист,
Ты с нами отныне, Лионский горнист.

В лесах белорусских сражаясь упорно,
Мы слышали голос лионского горна.
Из Франции путь был далёк и петлист,
Стал пылью дорожной лионский горнист.

Я помню, как в бой провожал нас повторно
Призыв удалого лионского горна.
Как прежде, он звонок, силён, голосист…
Пред смертью кричал так лионский горнист.

С тобой мы вместе в блиндажах
Просиживали ночи,
Где часового гулкий шаг
Солдат терпенье точит.

Пчелиный воск стекал со свеч,
Товарищ бодр и весел,
И оживляет нашу речь
Огонь походных песен.

Совсем он юноша ещё,
Нижнесаксонской крови.
Всегда оружие свое
Держал он наготове.

Смеялся он, и все сильней
Кровь заиграла в венах.
А я смотрел игру огней
На мрачных серых стенах.

Стоял июнь, как тихий сон.
Мы заперты, как в клетке.
И в эту ночь задумал он
Отправиться в разведку.

Угас веселый дружный смех,
Утихли песни звуки.
Как заговорщик, пистолет
Берет он молча в руки.

Песок стекает, как в часах…
Он вышел одиноко.
Сияет блеск в его глазах,
Горят румянцем щёки.

Туман укрыл враждебный мир,
И лейтенанта тоже.
Сжимает юноши мундир
Ремней сырая кожа.

Один он скрылся в серой мгле…
Огнем горит округа.
А наши свечки на столе
Горят дыханьем друга.

О боже, я узнать хочу,
Он будет снова с нами?…
Тут ветер трогает свечу
И задувает пламя.

Что означает, милый друг, молиться?
Молиться значит — в бога погрузиться
И из него восстать для жизни вечной.
Что означает, милый друг, молиться?
Молиться значит — богу подчиниться
И добровольно от себя отречься.
Что означает, милый друг, молиться?
Молиться значит — жаждать и стремиться
Себя увидеть заново рождённым.
Что означает, милый друг, молиться?
Молиться значит — верою добиться
Победы, оставаясь побеждённым.

Нам всем знакомы слабости мгновения,
Вся наша жизнь — болезнь и исцеление.
Но даже в самый жалкий из часов
Я бога не прошу в слезах о жизни,
Но если не о жизни, то о чём
Так страстно я молюсь перед Всевышним?
Когда я в этой жизни стану лишним
И буду на погибель обречён,
Пусть слабостью не будет омрачён
Мой смертный час! Познав твое искусство
Во тьму часов безрадостных и тусклых
Вдыхать любовь и жизненную силу,
Я верю, что в преддверии могилы
Не стану недостойно я вкушать
От хлеба смерти! Сердцем возмужать,
Оставить слабость в час последней битвы —
Вот жизни цель и цель моей молитвы!

Меня из жизни вырвал шум войны,
Остался я без дома и без крова.
Но вновь, храня обычай старины,
Гуляю я по улицам знакомым.

Я захожу в трактиры, кабаки,
Где каждый день себя я убеждаю,
Что мне нигде покоя не найти,
И без конца по городу блуждаю.

Моя давно исчезнувшая юность!
И ты навек покинула бойца?
Мне жажда жизни стала так же чужда,
Как жажда неизбежного конца.

Лишь иногда, на улицах пустынных,
Как легкое прикосновенье рук,
Знакомый юный голос в час вечерний
Как раньше, позовёт: «Товарищ, друг!…»

Как жаль, я не могу тебе ответить!
А друг поёт, зовёт издалека…
Быть может, голоса развеет ветер,
Да только не развеется тоска.