Римид Нигачрок - Год за годом. Стихи, 2016 г.

Стекло, а не хрусталь кристаллами алмаза,
Вся ценность их приятно лишь для глаза,
Коллекция камней моих обычная порода.
Не друзы минералов хранил я эти годы,

В руках держу безделиц пыльных горсть,
Хранил бы их, как приглядеться не пришлось.

Явился я, спрошу, на этот свет,
Чтоб доказать, есть свет другой?
И да, ответ мой будет, нет,
Не помню, сердцу дорогой.

Довольно было бы признать,
Что человек не однозначен,
Плоть создадут отец и мать,
А дух с душой придут иначе.

Их мир для нас потусторонний,
Подобен нашему, незримый,
Там вечен дух, здесь плоть хороним,
Жить в двух мирах необходимость.

Пока не станет он нейтрален,
Достроит все свои структуры,
Ему покоя нет в астрале,
Продолжит он земные туры.

И если духу все-таки потребно
Входить на время в плоть земную,
Не оттого ль, что не имеет небо
К развитью школу практики такую.

Не с прямой головой смотрю в мир я открыто,
А склоненной, невольно глядящий под ноги,
Толи стыдно признаться, что жизнью побитый:
Невеселый, печален ли в грусти, ли строгий.

Боль душевная стала физической болью
Для того, чтоб чувствительность сгладить,
Телу нужно помочь – не жалеть и не холить,
Но прощеньем себя, не просить Бога ради

Смерти легкой во сне, или доли послаще,
Детство, юность, мол, только они виноваты,
Груз ошибок с тех пор шея гнутая тащит,
Или старость винить за одни лишь утраты.

Вот и молодость страсти свои не жалела,
Любовь, изливая направо, налево беспечно,
И брала, что могла, но не то, что хотела,
И спешила не там, и ждала что-то вечно.

И не вдаль, шея свесилась, в ноги глядеть,
Будто там обретет своё падшее счастье:
Потускневшее золото, бронзу иль медь,
С сердца вынуто разве не собственной властью?

Солнце светит с небес, чтобы люди смогли
Мир чудесный увидеть и в нем себя лучше,
Что искать ничего и не надо в пыли,
А вобрать, как любовь с сердце, лучик.

В тот же миг он и шею распрямит, и спину,
Распахнет всей душою глаза восхищенья.
Точно так же и я свои тяжести скину,
Встану в рост, задышу с облегченьем.

Засыпная изба, шесть на восемь, и печь,
Типа русской, в середке – громадой.
На морозе продрог, если, можно прилечь
Хоть втроем, и тесниться не надо.

Палку-конь оседлав, нарезая круги,
Я скачу и скачу вокруг печки в атаку,
На пути табурет, слышу звон кочерги,
Мне смешно, хоть и хочется плакать:

На коленке синяк, и заноза в ладонь,
Ну и пусть – я врагов победитель.
Печка дышит теплом, догорает огонь,
И меня, я на ней уже сплю, не ищите…

Вокруг да около вращенье
Одних и тех же тем затертых,
Былым и смертью воздух спертый,
Приход, уход и возвращенье.
Сам говорил, что мир раздвинул
В бескрайность, там, боюсь, и сгину.

Пять, восемь, десять элементов
Есть у меня собрать едино,
Приложу, вытяну, придвину,
Прибавлю чуждое зачем-то.
Как ни стремлюсь я к новизне,
А сам в былом живу на дне.

И если время поезд скорый,
Я пассажир всегда отставший,
Не сверстник ли с окна мне машет,
Со мной билет, купил который?
А я остался на перроне
Ждать паровоз, что всех обгонит.

Ну, жди, сказал мне провожатый,
Измелешь в мельнице былое,
Как станет страсть души золою,
Как тормоз сдвинется зажатый,
Тогда и поезд твой прибудет,
Всё будет так – тебя не будет!

Положительных эмоций,
Если взвесить, грамм на двести,
Тонны же душа излила
Всех эмоций взятых вместе.

Да, похвальна продуктивность,
Но в количестве без качеств,
Беспричинно если годы
Беспрестанно душа плачет.

Где ей тут уж до веселья
Сил набраться быть счастливой,
В диком поле вся в бурьяне
Колосится нынче нива.

Если взяться за прополку,
Что не нравится – сорняк,
И получится в остатке
Кукиш с маком, вот так, так.

Если б мысли были нитью,
Намотался бы клубок
По размеру как планета,
Я не лгу, свидетель – Бог.

Цвет той нити в целом серый,
Брызги радуги – редки,
Ситец блеклый не по моде,
Шелк не выйдет, если ткать.
Я и здесь духовным зреньем
Обесцветил жизнь опять.

Разве можно взвесить, смерить
Жизнь душевную? Отчасти.
Бог дает нам по заслугам,
И с избытком, всё для счастья.