Григ Нурдаль - Я жил в суровый век
- Название:Я жил в суровый век
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Молодая гвардия
- Год:1984
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Григ Нурдаль - Я жил в суровый век краткое содержание
Сборник прозаических и стихотворных произведений писателей девяти стран Западной Европы воссоздает страницы антифашистского Сопротивления в годы второй мировой войны, рассказывает о борьбе патриотов с засильем оккупантов, за национальную независимость и торжество гуманизма.
Я жил в суровый век - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Дрогнет ли рука, листая книгу
вплоть до эшафотов сорок пятого,
на той странице, где венки и флаги?
Пройдет ли ток по мышцам и костям?
Что чувствовали мы? Что делали? Что думали?
Как мы сражались в те дни,
когда народы ленинской страны
погнали вспять жестокого врага?
Когда они проложили нам путь домой —
тебе и мне?
Когда они, послушные своему
героическому прошлому,
выдержали испытание на разрыв, на стойкость?..
Поль Элюар
СВОБОДА [4] Перевод дается по изданию: Я пишу твое имя, Свобода/Французская поэзия эпохи Сопротивления. — М.: Художественная литература, 1968.
На школьных моих тетрадях
На столе моем на деревьях
На песке на снегу пушистом
Я пишу твое имя
На всех прочтенных страницах
На страницах белых и чистых
Камень кровь ли зола ли бумага
Я пишу твое имя
На золоченых картинках
На оружье воинов храбрых
На королевских коронах
Я пишу твое имя
На джунглях и на пустынях
На гнездах птиц и на дроке
На отзвуке моего детства
Я пишу твое имя
На чудесах полуночных
На корке насущного хлеба
На всех временах года
Я пишу твое имя
На всех лоскутках лазури
На пруду где солнце и ряска
На лунной озерной ряби
Я пишу твое имя
На полях и на горизонте
На крыльях птиц перелетных
На мельнице мелющей тени
Я пишу твое имя
На дуновенье рассвета
На кораблях и на море
На горе помешавшейся с горя
Я пишу твое имя
На пене вскипающей тучи
На каплях грядущей бури
На дожде проливном и скучном
Я пишу твое имя
На всех искрящихся формах
На перезвоне всех красок
На зримой истине мира
Я пишу твое имя
На тропинках проснувшихся утром
На путях и на перепутьях
На бурлящем разливе улиц
Я пишу твое имя
На каждой лампе зажженной
На каждой гаснущей лампе
На домах где когда-либо жил я
Я пишу твое имя
На двух половинках плода —
Спальне в зеркале отраженной
На кровати — пустой ракушке
Я пишу твое имя
На пороге входной моей двери
На вещах простых и привычных
На дыханье огня животворном
Я пишу твое имя
На теле себя мне дарящем
На лицах друзей моих верных
На всякой руке открытой
Я пишу твое имя
На хрупком стекле событий
На губах внимательных чутких
Над молчаньем и над тишиною
Я пишу твое имя
На укрытьях моих разоренных
На моих маяках разбитых
На стенах тоски безысходной
Я пишу твое имя
На разлуке без мысли о встрече
На одиночестве голом
На ступенях к смерти ведущих
Я пишу твое имя
На здоровье вернувшемся снова
На опасности миновавшей
На надежде без воспоминаний
Я пишу твое имя
И силой единого слова
Я вновь возвращаюсь к жизни
Я рожден для того чтобы знать тебя
Чтоб тебя называть
Свобода.
Робер Деснос
ЭПИТАФИЯ [5] Перевод настоящего стихотворения дается по изданию: Деснос Робер. Стихи. — М.: Художественная литература, 1970.
Я жил в суровый век. Давным-давно я умер.
Я жил настороже, был ко всему готов.
Честь, благородство, ум томились в клетках тюрем.
Но я свободным был, живя среди рабов.
Я жил в суровый век, но мрак мне взор не застил,
Я видел ширь земли, я видел небосвод,
Дни солнечные шли на смену дням ненастья.
И было пенье птиц и золотистый мед.
Живые! Это все — теперь богатство ваше.
Его храните вы? Возделана ль земля?
Снят общий урожай? И хорошо ль украшен
Тот город, где я жил и где боролся я?
Живые! Я в земле, мой прах топчите смело:
Нет больше у меня ни разума, ни тела.
Жан Лаффит
МЫ ВЕРНЁМСЯ ЗА ПОДСНЕЖНИКАМИ [6] Перевод настоящей повести дается (с поправками) по изданию: Лаффит Жан. Мы вернемся за подснежниками. — М.: Издательство иностранной литературы, 1949.
I
Лето 1942 года. Оккупация.
В Венсенском лесу у самой аллеи, окаймляющей большое озеро, на траве сидит человек.
Вокруг дети бегают вперегонки по лужайке. Женщины вяжут в тени. Парочки ищут желанного уединения за старыми деревьями.
У человека, сидящего на траве, маленького и коренастого, непомерно большая голова и копна чёрных волос над высоким лбом. На вид ему лет тридцать.
Он лёг на бок и развернул газету. Кажется, будто он внимательно читает её. На самом деле только одна фраза пляшет перед его глазами: «…Велосипедиста, который поднял потерпевшего и бросился в погоню за убийцей, просят явиться в полицейскую префектуру». Человек улыбается. Велосипедист — это он. Убийца — это он. А потерпевший — это офицер гестапо, на которого было совершено нападение неделю тому назад в одном из парижских предместий. Гестаповец был только ранен, и, помогая ему подняться, велосипедист прикончил его пулей в живот. Потом убийца вскочил на велосипед и помчался, крича: «Держи его! Держи!»
— Берегитесь!
Незнакомец поднимает голову как раз вовремя, чтобы избежать удара: большой мяч, брошенный кем-то из детей, ударяется в газету, отскакивает и катится к озеру. Оборванец бросается за ним и хватает его уже около самой воды.
— Чей мячик? — спрашивает приземистый, обращаясь к стайке ребят, не без опасения выжидающих, что будет дальше.
Никто не отвечает.
Ловко поддав мяч ногой, он отправляет его как раз в середину стайки и снова усаживается на траву рядом с разорванной в клочья газетой.
— Спасибо! — кричат ему дети.
Игра возобновилась, и незнакомец весело смеётся, следя за её перипетиями.
Этот человек как будто и не думает о том, что вишийский трибунал заочно уже приговорил его к смерти. Его имя — Рэймон.
Рэймон ждёт Андрэ. [7] Персонажи этой книги не вымышлены, но фигурируют они под псевдонимами или под своими именами, без фамилий. ( Примеч. авт.)
Возраст Андрэ приближается к сорока. Это солидный мужчина безобидного вида, типичный начальник какой-нибудь канцелярии. И тем не менее этот мирный человек, оставив семью, в 1937 году уехал сражаться в Испанию. Теперь его разыскивают гестаповцы. Они заняли его квартиру, и у них есть его фотография. Он живёт нелегально.
Пока Рэймон с увлечением следит за игрой детей, Андрэ ускоренным шагом подходит к озеру. Покружив немного, чтобы удостовериться, что за ним не следят, он пересекает мостик, соединяющий аллею с островком.
— Какая встреча!.. Здравствуйте, доктор! — обращается он к молодому человеку, одиноко сидящему на скамейке.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
