Юрий Верховский - Струны: Собрание сочинений

О как я рвусь в поля родные —
Забыться в радостной тиши,
Как тяжки стены городские
Для молодеющей души!

Но тяжелей, чем жаждать встречи
И без надежды изнывать —
Прощальный звук последней речи
Душой взволнованной впивать;

Но мне грустнее любоваться
Багрянцем осени златой,
Ее цветами упиваться —
Чтоб с ними тотчас расставаться
Для жизни чуждой и пустой.

У зимнего огня порой ночною
Как я люблю унылые мечты;
И в летний день, укрытая от зною,
Полна печаль высокой простоты,
Как юною мечтательной весною;
Так осени прощальные цветы
Для нас цветут и нежно, и уныло —
И говорят душе о том, что было.

Не первый вздох твоей любви —
Последний стон и боль разлуки
В часы отчаянья и муки
Воспоминаньем оживи.

Как осень грустными цветами
Душе понятна и родна, —
Былых свиданий скорбь одна
Сильнее властвует над нами.

Последний миг душа хранит,
Забыв про все былые встречи:
Единый звук последней речи
Душе так внятно говорит.

Вы, для кого звучат мои созданья,
Как вздохи те, что сердце мне питали,
Когда порывы юные играли,
Был я – не тот, не те – мои желанья!

Изменчив строй – все жалобы, признанья,
То тщетные надежды, то печали;
Но если сами вы любовь познали —
С прощением я жду и состраданья.

Но вижу я, что перед всей страною
Был долго басней я во дни былые –
Сам за себя пылаю я смущеньем

И вместо грез стыжусь перед собою
И каюсь я; а радости людские
Являются лишь кратким сновиденьем.

Всегда любил, теперь люблю душою
И с каждым днем готов сильней любить
То место, где мне сладко слезы лить,
Когда любовь томит меня тоскою.

И час люблю, когда могу забыть
Весь мир с его ничтожной суетою;
Но больше – ту, что блещет красотою,
И рядом с ней – я жажду лучше быть.

Но кто бы ждал, что нежными врагами
Окружено всё сердце – как друзьями,
Которых я б к моей груди прижал.

Я побежден, любовь, твоею силой!
И, если б я не знал надежды милой, –
Где жить хочу, там мертвым бы упал!

И мира нет и нет нигде врагов;
Страшусь – надеюсь, стыну – и пылаю;
В пыли влачусь – и в небесах витаю;
Всем в мире чужд и мир обнять готов.

У ней в плену неволи я не знаю;
Мной не хотят владеть, а гнет – суров;
Амур не губит – и не рвет оков;
И жизни нет конца, и мукам – краю.

Я зряч – без глаз; нем – вопли испускаю;
Я жажду гибели – спасти молю;
Себе постыл – и всех других люблю:

Страданьем – жив; со смехом я – рыдаю;
И смерть, и жизнь – с тоскою прокляты;
И этому виной, о донна – ты!

Сквозь дикий бор и мрачный, и дремучий,
Где ехать страшно и с мечом в руках,
Я еду смело, мне внушает страх
Лишь солнца свет – лучи любви могучей.

Я еду с песней (мысли – бред кипучий) –
О ней одной. Нет власти в небесах
Ее сокрыть; и с ней в моих глазах
Девицы, дамы… нет – то бук плакучий.

Ее я слышу в шорохе ветвей,
В рыданье птиц, в волнах, когда ручей,
Журча в траве, лужайкою стремится.

И редко тишь и одинокий путь
Мне были милы так когда-нибудь;
Но если б солнце мне могло открыться!

Меж стройных жен, сияющих красою,
Она царит – одна во всей вселенной,
И пред ее улыбкой несравненной
Бледнеют все, как звезды пред зарею.

Амур как будто шепчет надо мною:
Она живет – и жизнь зовут бесценной;
Она исчезнет – счастье жизни бренной
И мощь мою навек возьмет с собою.

Как без луны и солнца свод небесный,
Без ветра воздух, почва без растений,
Как человек безумный, бессловесный,

Как океан без рыб и без волнений, –
Так будет всё недвижно в мраке ночи,
Когда она навек закроет очи.

Вот колесницу в море золотую
Купает солнце. Сумрак надо мной.
Со звездами, и небом, и луной
Тревожную и злую ночь я чую.

О всех моих печалях повествую
Я той, что мне не внемлет – ей одной
И с миром, и с судьбой моей слепой,
С любовью, донной и собой горюю.

Далеко сон, и отдых не слетает:
Но вздохом, стоном встречу я рассвет
И из души текущие рыданья.

Встает заря, белеет мрак: но нет!
То солнце – что и жжет, и восхищает –
Одно лишь усладит мои страданья.

В прозрачный час передрассветно-синий
Я деву-птицу тайно стерегу,
На матовом жемчужном берегу
Вдыхая трепет лилий и глициний.

Святую дрожь я в сердце сберегу.
Она близка, и крыльев блеск павлиний
Меня слепит игрой цветов и линий –
Всецветный рай на брезжущем лугу.

В венцах лучей — сияющие пятна,
В алмазных брызгах — трепетные перья,—
И вещий взор мне таинства раскрыл:

В рассветный миг бесчарна и понятна
Святая грань заклятого преддверья,—
Жду радужных объятий райских крыл!

Когда потускнут крылья девы-птицы
И в белом утре явен каждый блик,—
Я вижу гордый побледневший лик,
Властительный и строгий лик царицы.

До ужаса он явствен и велик,—
И дрогнули ревнивые ресницы,
И засинели вещие зарницы,—
В душе дрожит порыва сжатый крик.

Миры чудес в тени бровей — глубоки,
Покой чела младенчески-прелестен:
И грёз, и постижений — без границ.