Эльвира Бочкова - Отвечаю за возраст

И Божий язык непонятен

Тому, кто привил виноградную гроздь

К сосне, но под солнцем без пятен.

берёза на крыше

…Пусть сумрак приходит, хотя не ждала.

Пусть всё погружается в тьмищу.

…Не сгинь, белоствольная! Память ствола

Походит на дряхлую крышу:

Она год за годом идёт на износ,

Хотя и обкатана веком…

…Берёзовый ствол, ты сквозь крышу пророс,

Из прошлого выпущен эхом?

Берёза устала от войн без числа,

Берёзу изъели осколки, –

Но белая-белая память ствола

Не помнит о чьей-то двустволке.

* * *

Как долог вечер!.. Сеет дождь…

Я не скажу, что – «как из сита»,

Скажу, что даль как бы размыта

И в чём-то сером-сером сплошь.

И этот серый вариант

Не по душе мне, не по сердцу.

Дождь сеет, сеет по соседству,

Невдалеке…

Не дождь-гигант,

А мелкий, незнакомый детству.

Там, в детстве – ливень!

С головой

Он накрывал, как плащ-палатка,

А я кричала: «Папка, папка,

Как хорошо, что ты живой!..»

* * *

Ноябрь берёт своё:

И с этим не поспорь.

И ледяной – к лицу

Ему, пожалуй, панцирь.

Ноябрь венчают мгла,

И лёгкий сплин, и хворь,

Хотя тишайший снег

Кружится в плавном танце.

Ноябрь – пора утех,

Доступных старикам.

Кастрюльку – на плиту.

(Осталась булка к чаю.)

Не уронить б куска

Их скрюченным рукам.

…За вкус же кипятка не отвечаю.

Какой тишайший снег!..

Вверх голову задрать,

Впитать щеками, лбом, –

Расплавя льдышки в капли…

…Зажать бы в кулаке

Резных снежинок рать, –

Да руки, как назло, озябли и ослабли.

О, чуткая душа!

Ты всё ещё жива.

За что благодарю

Я Господа…

О Боже,

Под панцирем льдяным –

Зелёная трава

В угоду ноябрю

Живёт, – ещё пригожа!

* * *

Как умудряюсь не пропасть?

И смерть отца, и гибель мужа

Пережила, поплакав всласть.

(…Всласть, – не надрывно, не натужно.)

Мне – дальше жить, дышать ровней.

…И жаль, что телом ослабела,

На душу положась… И ей

Не помешала б крепость тела.

Душа, она – волне сродни:

То убывает, то прибудет…

Пока волненье в ней пребудет –

Не гасит жизнь в душе огни.

МОЕМУ ВЕКУ

Век безбожный, твоё мы ковали железо,

Как учили, ковали – пока горячо!..

…И больная рука так болит от пореза!

И от вывиха ноет, и ноет плечо…

Даже женщине меч в белу руку вложил!

И назвали по-доброму: Родина-мать.

Как болят у неё на руке сухожилья!

Как ей трудно на облако меч поднимать!

Дорогая моя, плача, петь о любви мне

Разрешила не власть, а Всевышний, Господь.

Не безмужняя я: четверть века в могиле

Дотлевают и косточки мужа, и плоть.

В серебре головы – сеть железных заколок.

Их не прячу под вдовий, под чёрный платок.

…Мужиков убивает немецкий осколок,

Постепенно сужая живой кровоток.

Остаёмся одни на земле ослабевшей,

Начинённой железом, готовым взлететь

И жестоко разделать

Всех лучик согревший, –

Остаёмся, чтоб лучик по-бабьи отпеть.

* * *

О потерях судить не берусь я,

Потому что, потерянный мной,

Ты горюешь у близкого устья

Летней речки – ещё озорной.

Эта речка петляет лугами,

Подмывает свои берега,

Мель за мелью

скрепляет цепями,

Почитай, из того же песка,

А когда от безумства очнётся,

Ужаснётся свободе своей

От закатного грустного солнца,

Что с неё всё не сводит очей.

Но не в силах она измениться:

Ширя устья пленительный плен,

По лугам продолжает змеиться,

Где цветочной пыльцы – до колен.

* * *

Стали встречи

Как будто сплошные разлуки…

В. Соколов

«Стали встречи как будто сплошные разлуки», –

Как об этом не думать, когда

И большая любовь не возьмёт на поруки,

Если в сердце погасла звезда?

Как порою бывало тебе одиноко!

Но сейчас сиротливо вдвойне,

Оттого, что второе и первое око

Видит с третьим почти наравне.

Не бросаю уже осторожного взгляда

На вершину столетней сосны

Оттого, что мне помнить о воле не надо:

Пусть закаты, как веки, красны.

Чую: ветреной будет назавтра погода,

Но ещё не грядёт ледостав,

Потому что о том говорит мне ломота

В повидавших чуть больше костях.

Станут скованней речи, доверчивей лица

В те короткие полдни у встреч,

А когда ледоставу реке подчиниться,

То, дай Бог, ей помедленней течь.

И едва ли польются текучие звуки

Под водою, – что вся изо льда.

…Стали встречи как будто сплошные разлуки

С речью, –

чтоб

разойтись

навсегда.

* * *

С непререкаемостью взгляда

На всходы строк стихов, поэм,

Их от себя – хотя и надо! –

Едва ль отважу насовсем.

А с жизнью – вольной и простою –

Связать пытаюсь ковыли,

Не подарившие прибою

Ни горизонта, ни земли.

Иди, прибой! – и бейся в скалы,

И по дороге всё круши!..

…Горсть виноградинок, овалы

Теперь милей мне для души.

И если косточки зарыты

Прибоем в чёрные пески,

То солью всё-таки убиты,

Не степью вольной их ростки.

* * *

На пространствах, где дыхание

Превращается в полёт,

Трав гигантских колыхание,

Словно нá море, идёт.

Травы волнами колышутся

И качается на них

Много солнышек… Владычица,

Ты – не ветер: ветер стих.

Ты, владычица всех горестей

Да и радостей людских,

Оказалася сноровистей

Ветра, – даже ветер стих,

Чтобы травы на заклание

Были отданы судьбе.

…Трав морское колыхание

По душе ворожее.

Знаю: вовсе не обидчица

Та судьба-ворожея.

Зла из наших снов добытчица

Задвигает за края

Жизни той, где соль – солёная,

Где готов девятый вал

Трав обрушить море Чёрное

На устои старых скал.

содержание