Ярослав Смеляков - Стихи

Я вырвался наконец из угла и всем хочу рассказать про это: ни звезд, ни гудков за окном легла майская ночь накануне рассвета.

Столько в ней силы и чистоты, так бьют в лицо предрассветные стрелы будто мы вместе одни, будто ты прямо в сердце мое посмотрела.

Отсюда, с высот пяти этажей, с вершины любви, где сердце тонет, весь мир - без крови, без рубежей мне виден, как на моей ладони.

Гор - не измерить и рек - не счесть, и все в моей человечьей власти. Наверное, это как раз и есть, что называется - полное счастье.

Вот гляди: я поднялся, стал, подошел к столу - и, как ни странно, этот старенький письменный стол заиграл звучнее органа.

Вот я руку сейчас подниму (мне это не трудно - так, пустяки)и один за другим, по одному на деревьях распустятся лепестки.

Только слово скажу одно, и, заслышав его, издалека, бесшумно, за звеном звено, на землю опустятся облака.

И мы тогда с тобою вдвоем, полны ощущенья 1000 чистейшего света, за руки взявшись, меж них пройдем, будто две странствующие кометы.

Двадцать семь лет неудач - пустяки, если мир - в честь любви - украсили флаги, и я, побледнев, пишу стихи о тебе на листьях нотной бумаги. Ярослав Смеляков. Избранные произведения в двух томах. Москва, "Художественная литература", 1970.

* * * Я напишу тебе стихи такие, каких еще не слышала Россия.

Такие я тебе открою дали, каких и марсиане не видали,

Сойду под землю и взойду на кручи, открою волны и отмерю тучи,

Как мудрый бог, парящий надо всеми, отдам пространство и отчислю время.

Я положу в твои родные руки все сказки мира, все его науки.

Отдам тебе свои воспоминанья, свой легкий вздох и трудное молчанье.

Я награжу тебя, моя отрада, бессмертным словом и предсмертным взглядом,

И все за то, что утром у вокзала ты так легко меня поцеловала. Ярослав Смеляков. Избранные произведения в двух томах. Москва, "Художественная литература", 1970.

МАЙСКИЙ ВЕЧЕР Солнечный свет. Перекличка птичья. Черемуха - вот она, невдалеке. Сирень у дороги. Сирень в петличке. Ветки сирени в твоей руке.

Чего ж, сероглазая, ты смеешься? Неужто опять над любовью моей? То глянешь украдкой. То отвернешься. То щуришься из-под широких бровей.

И кажется: вот еще два мгновенья, и я в этой нежности растворюсь,стану закатом или сиренью, а может, и в облако превращусь.

Но только, наверное, будет скушно не строить, не радоваться, не любить расти на поляне иль равнодушно, меняя свои очертания, плыть.

Не лучше ль под нашими небесами жить и работать для счастья людей, строить дворцы, управлять облаками, стать командиром грозы и дождей?

Не веселее ли, в самом деле, взрастить возле северных городов такие сады, чтобы птицы пели на тонких ветвях про нашу любовь?

Чтоб люди, устав от железа и пыли, с букетами, с венчиками в глазах, как пьяные между кустов ходили и спали на полевых цветах. Ярослав Смеляков. Избранные произведения в двух томах. Москва, "Художественная литература", 1970.

ДОЧЬ НАЧАЛЬНИКА ШАХТЫ Дочь начальника шахты в коричневом теплом платке на санях невесомых, и вожжи в широкой руке.

А глаза у нее верьте мне - золоты и черны, словно черное золото, уголь Советской страны.

Я бы эти глаза до тех пор бы хотел целовать, чтобы золоту - черным и черному - золотом стать.

На щеке ее родинка знак подмосковной весны, словно пятнышко Родины, будто отметка страны.

Поглядела и скрылась, побыла полминуты - и нет. Только снег заметает полозьев струящийся след.

Только я одиноко в снегу по колено стою, увидав свою радость, утративши радость свою. Ярослав Смеляков. Избранные произведения в двух томах. Москва, "Художественная литература", 1970.

МОЕ ПОКОЛЕНИЕ Нам время не даром дается. Мы трудно и гордо живем. И слово трудом достается, и слава добыта трудом.

Своей безусловною властью, от имени сверстников всех, я проклял дешевое счастье и легкий развеял успех.

Я строил окопы и доты, железо и камень тесал, и сам я от этой работы железным и каменным стал.

Меня - понимаете сами чернильным пером не убить, двумя не прикончить штыками и в три топора не свалить.

Я стал не большим, а огромным попробуй тягаться со мной! Как Башни Терпения, домны стоят за моею спиной.

Я стал не большим, а великим, раздумье лежит на челе, как утром небесные блики на выпуклой голой земле.

Я начал - векам в назиданье на поле вчерашней войны торжественный день созиданья, строительный праздник страны. Ярослав Смеляков. Избранные произведения в двух томах. Москва, "Художественная литература", 1970.