Зинаида Миркина - Мои затишья

Я знаю Бога, как зерно —
Тот плод, которым рождено,
И так, как знает зрелый плод
Зерно, что в глубине несет.

Я знаю Бога, как свою
Любовь, которую даю
И вновь вбираю грудью всей
От света, ветра и дождей.

И Боже мой, как мне смешны
Все знания со стороны.

Жизнь продолжается, когда
Уже от жизни – ни следа.
Не прерван тоненький мотив,
Хоть нам почудился обрыв.

Жизнь длится так же, как и шла,
Хоть нету более крыла.
Всего, что было, больше нет,
Но как спокойно дышит свет!

Как мир непредставимо тих…
Мы более себя самих!
Но мы не знали до сих пор,
Что этот золотой простор
Не даст нам в пустоту упасть,
Что исчезает только часть,
А целое всегда живет,
Как бесконечный небосвод.
И жизнь продолжится, когда
Уже от жизни ни следа.

Угасает день осенний.
Отдал все поблекший лес.
Остается лишь смиренье—
Самый высший дар небес.

Этот тусклый час дороже
Всех былых сверканий дня.
Ниспошли смиренья, Боже!
Утиши, Господь, меня…

Ты не оставил ни одной приметы.
Сверхъестества в сем мире – ни следа.
Но происходит рядом Действо Света
Сегодня точно так же, как всегда.

Я не прошу ни торжества, ни силы,
Ни года жизни лишнего, ни дня,
Мне надо только, чтоб происходило
Вот это действо в глубине меня.

Я в лесу имею право
Жить, как сосны и как травы,
Жить без всех людских забот,
Так, как Дерево живет.

Я в лесу имею силу
Жить, как дуб ширококрылый,
Разметав во все края
То, что прежде было «я».

Я – не я, но только кто же?
Ты один ответишь, Боже.
Тише трав и неба тише
Скажешь Ты, а я услышу…

Тусклый свет. Пространство немо.
Лист недвижен. Ветер стих.
Зреет жизнь. И зреет тема.
Зреет дух. И зреет стих.

Тишина вплывает в душу,
Проливается за край,
Господи, не дай нарушить!
Помешать Тебе не дай!

Как трудно мир сей ощутить
Своею собственною ношей,
Тем грузом, что на плечи брошен
Твои и не переложить
Его другим. Напрасны зовы
И жалки детские мечты,
Ведь в этом мире нет другого.
Куда ни глянешь— только ты.
……………………………………………….
А Бог?
О, смертной чаши вкус!
Мой Бог и есть тот самый груз…

Есть стих, – в нем слов совсем немного,
Скупых, тяжелых, как гранит,—
Есть стих, который вместе с Богом
Миры творит.

Его порою слышат люди,
Когда средь мировых пустот
Звучит внезапное «Да будет!»,—
И тот, кто умер, восстает.

Я к вечным поискам готова.
Мой бедный стих, сто лет кружись,
Ища единственное Слово,
Необходимое, как жизнь.

Как неподвижен Миродержец,
Хоть тяжесть мира все страшней.
Стоит гора. И значит стержень
Покоя есть в душе моей.

И вновь, как будто к водопою,
Сегодня так же, как вчера,
Иду к великому Покою,
Что собрала в себе гора.

Он так неимоверно бел,
Мой лес в небесной легкой сетке,
Как будто ангел вдруг задел
Крылом склонившиеся ветки.

И вот стоит, едва дыша,
На целый век продлив мгновенье,
Моя нетленная душа
В своем белейшем облаченьи.

О той прозрачности небес
До сотворенья, до начала…
Стоит завороженный лес
Под белоснежным покрывалом.

Стоит и на виду у всех
Раскрыл небесные селенья.
Стоит. перечеркнув мой грех,
Стоит, как весть о всепрощеньи.

Чтоб узор стволов и веток
Стал бы кружевом из света,
Чтобы ангелы сплели
Кружевной покров земли,

И душа под тем покровом
Стала легкою и новой
И нечаянно нашла
Два потерянных крыла.

Не оглядывайся, Орфей!
Эвридика – в тебе самом.
Полногласье в душе твоей.
Песнь грядет, как весенний гром.

Не оглядывайся, певец!
Внутрь песни своей войди.
Всем концам наступил конец,
Если песня растет в груди.

Если дух твой – сейчас и здесь,
Без оглядки и без краев, —
Бесконечность втекает в песнь