Андрей Драгунов - Подробности

Ещё одна зима наполовину состарилась – не худшую, наверно.
И, созерцая общую картину,
вдруг видишь, что вокруг не так уж скверно
всё получилось – и не только выжил,
но даже умудрился не замёрзнуть
в пустой квартире. Из прогнозов слышал,
что дальше будет всё уже серьёзно.
Как будто бы уже конец творенью.
Но дворник чистит снег, горят витрины.
И я пишу своё стихотворенье,
чтоб тоже не пропасть – наполовину,
на четверть даже, не смотря на возраст,
что исчисляю не по дням рожденья,
что было бы, наверно, слишком просто,
сместив в календаре расположенье
печальных цифр. Погода греет память
своим присутствием в окне. Горит светильник.
Чернила не о тех, кого нет с нами,
страдают, но о выживших. Будильник
который год молчит. Обнявшись, стрелки,
закончив круг, застыли на двенадцать,
решив, что дальше, как у старой грелки —
лишь дырка в брюхе – и пора расстаться,
сменив часы, как календарь бумажный,
на что-нибудь ещё с таким же кругом,
но более существенным и важным,
чтоб больше не стараться друг за другом
поспеть для встречи. Время согревает —
оставшееся. День идёт на убыль.
Свет фар, летящих, за окном мелькает.
В кармане бряцает полтинниками рубль…

Бог не забыл – Он просто не успел
предупредит. За важными делами
его уход Он как-то просмотрел —
и значит, что теперь – лишь только память
о днях минувших – весь его удел.
И пыль на книгах, что он сохранил,
не прожил среди прочего богатства,
среди пустых бутылок, что распил
с друзьями как-то, в частности – за царство
небесное – кого-то хоронил
и поминал, как водится – три дня,
измерив в глубину пространство горя.
Потом, как водится – полцарства за коня,
чтоб сгинуть где-нибудь на ветреном просторе
от боли и тоски, себя кляня,
что не сберёг его. Не доглядел.
И всё теперь, как будто – между прочим,
среди других незавершённых дел.
И расстояние до вымысла – короче,
чем раньше виделось, когда ещё предел
был недоступен, и его следы
хоть иногда, но виделись в пейзаже.
Когда наличие беды и ерунды
равнялось в сумме, чтобы лишь однажды
узнать всю боль законченной игры.
Теперь уже не соскрести со лба
морщины и печаль рукой холодной.
И будущее видится – едва
сквозь сутолоку лиц. Теперь свободный
в своих сомнениях – он говорит Слова.