Иван Аднакулов - Анатомия боли

Нас свёл янтарный листопад, —
И страсти разгорелось пламя,
Но осень, словно невпопад,
Зимы сменила вьюга злая.

Твои прощальные слова
Теперь ночами вспоминаю,
Часов совсем не замечаю,
Сгораю в пепел – ты ушла.

И сердце забрала с собой,
Оставив мне один осколок,
В метель идём с ним под луной
По Иртышу, но лёд тот тонок.

Тебя я вижу в частых снах:
Целую ручки, глажу плечи.
Проснусь, и подступает страх,
Что наши завершились встречи.

Достали мнимые друзья!
Достали «лёгкие» подруги!
Другие не нужны мне люди
И жизнь, в которой нет тебя.

Покидают родные края
Офицеры Державной России.
Как в аду полыхает земля,
Оскверняются храмы, святыни.

– Мы уходим из нашей страны
Не желая быть бесам рабами.
Не хотели мы этой войны —
Мы хотели побед над Германи.

Присягали на верность Царю
И присягой своей дорожили!
Мы гордимся, в последнем бою,
Что мы с честью Отчизне служили!

Сотни вёрст и бессонных ночей
По колено в грязи проходили —
Мы дворянскою кровью своей
За измену Собору платили.

Покидают родную страну
Офицеры России Державной,
Чтобы в Божьем вернуться строю
И вернуть с собой дух православный.

Твои зеницы лучезарны
Они влекут живым огнём,
Они свои содержат тайны
И тем милее с каждым днём.

Твоя белесая улыбка
Свела молодчика с ума.
Для нас со сцены плачет скрипка
И опьяняет без вина.

Твоё рубиновое имя
Дороже злата и камней.
Я в изнемоге от бессилья —
Мы ночи делаем длинней.

Твой голос – как маяк надежды,
Он сладкий словно Первый Спас,
Меня он вытянул из бездны,
Меня он от крушенья спас.

Мечту и сказку, и румянец
Нам дарит Дедушка Морозный.
Под музыку Вивальди танец
Танцуем меж обойных роз мы.

Икру, салатики и солнце
На стол декабрь накрывает.
Стучится «Новый год» в оконце,
Снежками с детворой играет.

Туда-сюда вдоль сквера люди
С пакетами спешат куда-то,
Но сёдни мы о них забудем,
Мы вместе в праздник – это главно!

Твои глаза, как два алмаза,
А губы – слаще спелой вишни,
К ним прикоснулся я однажды
И понял, что за вкус у жизни!

Могилки ваши вечно будут рядом, —
Соединились любящие души.
Скорбят набат колокола под градом
И сдавливают сердце – душат, душат.

Двенадцать лет вас разлучал Всевышний.
Двенадцать лет прошло со смерти деда.
Сейчас вы Там в обнимку с ним стоите
И наблюдаете за внуком с неба…

Я с детства ненавижу время – зиму,
Что забирает всех кто здесь милее,
Но был момент: я подошёл к обрыву,
Как вдруг услышал: «Внучек, будь сильнее!»

Я думал о видении том долго —
Переосмыслил жизнь, о Боге вспомнил,
И ради тех, кому я был так дорог,
Поклялся лучшим стать и их достойным.

С чем я приду к бабуле на могилку?
С тем, что когда-то называл душой?
С тем сердцем, что влюбляется в бутылку?
С мужской кроваво-горькою слезой?

На памятник не накопил деньжонок —
Нельзя в наш век пером разбогатеть,
Но я стараюсь изо всех силёнок
На поприще любимом преуспеть.

Что принесу я кроме дум печальных
В своих звериных узеньких зрачках?
Ну, кто бы мог подумать изначально,
Что я погрязну в тысячи грехах!

Беспечный прожигатель жизни вольной,
Без веры, без друзей, с одной сумой.
Блуждаю по притонам с рюмкой стольной
Босой, как дервишь, и, как сыч, седой.

И всё что я принесть могу с собою:
Любовь и память в солнечных стихах,
Мечты, что поистыканы иглою,
Терзания, мучения и страх.

Мы очень редко видимся с тобою
Проходим, мимо, говоря «Привет»,
Но сухо так, как в самом лютом зное:
Мой бывший друг супругом стал тебе.

Ему ты даришь таинство рассвета
Подруга скромная из юности моей.
Уже десятое с тех пор опало лето,
Как у твоих простились мы дверей…

Когда вдвоём гуляли вечерами,
Стеснялся я смотреть в твои глаза
И почему, я до сих пор не знаю,
Не смог «люблю» сказать тебе тогда.

Любила ль ты? Мне это неизвестно!
Но звонкий смех твой и весенний взгляд
Давал надежду на взаимность сердцу,
А вот сейчас, мы даже не друзья.

Винить тебя я не могу – не в праве,
Остались в прошлом юности года.
Себя же очень часто проклинаю,
Что не сказал «люблю» тебе тогда.