Олег Вязанкин - Чувство дороги

Саммиты, съезды у нас… А на деле
Словно в мальчишеском юном угаре
Бьём по мячу, чтобы стёкла звенели
Хоть бы в одном из земных полушарий.

Сделаем паузу – в мире не тише,
Окна всё так же от страха трясутся…
Это играют другие мальчишки
В рамках немного иных конституций.

Значит, пора с ними стенка на стенку!
Чтоб неповадно! Чтоб знали, заразы!
Так вот страдают не только коленки —
Килька и шпроты, сыры и колбасы,

Может, кому-то дадут и по шее —
Как всё предвидеть в таком-то вопросе…
Жаль, что взрослеть мы совсем не умеем,
Даже когда уже галстуки носим.

Впрочем, так можно без лишнего шума
Бросить любое негодное дело
И доводить до войны передумать —
Лишь потому, что играть надоело.

Лучше друг друга простить за подсечки,
И за фингалы простить… А иначе
Некому будет гонять целый вечер
Старый
потрёпанный
кожаный
мячик.

Мне нравится запах горелых спичек
И лёгкий дымок, что щекочет ноздри,
Будильника в полночи голос птичий,
Что вечно чирикает: «Поздно, поздно!»

Да ясно – чем дальше, тем будет позже,
Но именно это для мыслей лучше.
А спички готовы всегда на розжиг,
И зерна кофейные есть. Дремучий

Из смыслов и образов лес обычно
На почве такой шелестит листвою,
И дом из горелых бывалых спичек
Себе на столе я зачем-то строю.

Двухмерной картины, простой и ясной,
Гораздо видней глубина морская,
Когда из будильника час за часом
С медлительным тиканьем вытекает.

И кажется лишним, чужим, ненужным
Желанье найти на себя управу,
Заснув у окна, за которым стужа,
И выпустив бок коробка шершавый.

Спокойные мысли, неспешный отдых.
Горячее жерло кофейной дозы.
И падает каплей в немую воду
Уже еле слышное: «Поздно, поздно…»

Всё кончается. Внезапно
Понимаешь между делом,
Что в окно пробрался запах
Новой осени несмелой.

Он пока едва заметен,
Но теперь уж безвозвратно
Память свежая о лете
Будет в жёлто-красных пятнах.

Всё поймешь – и станешь сразу
Ты задумчивым и сонным —
Так заходит ум за разум
В обострении сезонном.

И, войдя однажды робко,
Очень скоро осень всё же
По-хозяйски листьев стопки
На столе твоём разложит.

Календарь – это смета
Расходов, где суммы – не поровну.
Две недели до лета,
Но только – в обратную сторону.

Точка А из задачи
Ещё горизонтом не спрятана,
Только это не значит,
Что будет однажды понятно нам,

Как вернуться туда,
Хоть держу карандаш наготове я.
Но такая беда:
У задачи – другое условие.

Точка А невозврата,
Несбыточный пункт назначения…
А казалось когда-то,
Что можно – и против течения.

Ни за деньги нельзя,
Ни какими-то там уговорами.
Дни недели скользят
Лишь в одну разрешённую сторону.

Две недели до лета…

Город в лужах и жалобах тонет,
И мерещится, будто давно
На зелёном снимаемся фоне,
Как в большом голливудском кино.

Нас дизайнер потом отрисует:
Уберёт под глазами круги,
Панораму пристроит другую,
Небо сделает тоже другим,

А пока – непонятное нечто
Как огромный холщовый мешок
Давит нам на мозги и на плечи
И сбивает на улицах с ног.

Хорошо, что когда-нибудь некто
Нас из этого фона возьмёт
И добавит крутых спецэффектов.
Мы и сами уже через год

Будем думать, что жили прикольно,
Лучшим делали мир сообща,
Всё держали под личным контролем
И ходили в красивых вещах.

А тоску, что полезет из фона,
Всё, что видеть не хочется нам,
Мы и сами закрасим зелёным
И отправим бестрепетно в спам.

Запасаем зелёную краску
Одинаковых ярких тонов!
Мы же всё-таки делаем сказку,
А не триллер, в конце-то концов.

Покуда снова сине-серым
Опалом мир в окна оправе
Не предвещает новой эры
И отсылает меньше к яви,

А больше к снам, что к нам и с нами
Придут остаться потихоньку,
Валяться хочется в пижаме,
Общаясь только с миром тонким

На языке, какого сроду
Ты в словарях найти не можешь,
Но тут же, с первого подхода
Осознаёшь – как дрожь на коже,

Что незаметна часто глазу,
Хотя сознаньем ощутима
В момент, когда проходит разум
От мысли к мысли – мимо, мимо…

Так вот: в опале серо-синем
Не то что алой сочной розой —
Игрушкой детской на витрине
Лежит предчувствие прогноза

Погоды, но иной до колик:
С лучами, искрами и писком
Детей, синиц, души, что волю
Уже почувствовала близко.

Такой прогноз – уже немало,
Он – обещанье, что в картину
На смену синему опалу
Придут янтарь с авантюрином.

Город – потёртый, потрёпанный ветром,
В сорванных листьях и снежной крупе —
Выглядел полным вчера интровертом,
Глухо закрытым в своей скорлупе.

Он и сегодня не выглядит круче,
И продолжая снижаться в цене,
Съёжился, скомкался, сжался под тучей
Мокрою курицей в старом кашне.

Сразу куда-то девается удаль,
Сразу спешит он замкнуться внутри,
Лишь налетят на него ниоткуда
Стужа со слякотью. Как ни хитри,

Первый же шквал – и ломается голос,
Трубы ржавеют и крыши текут.
Город стоит беззащитным и голым,
И почему-то немыслимый труд —

С духом и силами снова собраться,