Светлана Севрикова - Тысячелистник обыкновенный. стихи

Как бы не сдирала с сердца накипь
Клятвами, что лета стало жаль,
С ней ты так доверчиво не плакал,
Незаживших ран не обнажал.

Жжёт меня от лютого бессилья,
На кострах берёзовых огней,
Думает, что если стану пылью,
Выветрюсь из памяти твоей.

Я в огне… А небо слишком бледно,
Чтоб воспринимать меня всерьёз…
Спросят о желании последнем, —
Точно, попрошу вколоть наркоз.

– Любовь… Ни тоской, ни жалостью
Не может быть приукрашена!

– Ах, мне бы… такие малости —
Пусть будет тобой поглажена
Рубашка моя… Рукой твоей!
Утюг не включай, любимая…

– Из дерева ты! На кой тебе?!
– Дубы на Руси – ранимые…

Прежней жизни своей не щадя,
Обещала кому-то в угоду,
Не жалеть ни тебя, ни себя,
В одиночестве жить, как в свободе.

Но меня обличает весна:
Лжёшь, что вовсе не чувствуешь боли,
Как упавшая долу листва
Воспевавшая шелестом волю…

Иногда доходит до абсурда.
Горьких дум довлеющая власть —
Раз уж вместе съели соли пуд мы,
Раз уж вознеслись затем, чтоб пасть,
Раз уж так сроднились, что разлука
Стала нам крещеньем – как отдам
Внове полюбившемуся другу
Сердце, что разбилось пополам?

Словно мы с тобой прошли под радугой,
Все мои мечты тогда исполнились.
Расцветали звёзды в небе, радуясь,
Что земля счастливцами пополнилась.

Кто же знал, что там, за ясной радугой,
Кто же знал, что там, за аркой пёстрою,
Рассечется путь единый надвое
Робкою тропою перекрестною…

Кто бы знал, какой ужасной болью
И какой высокою ценой
Мы потом расплатимся с тобою
За свои победы над судьбой.
За свои отважные попытки
Выправить сакральную скрижаль.

Кто бы знал, какой изводят пыткой
Боги нас за то, что им нас жаль.

Ветер мне донёс чудную весть,
Я поверю ей и успокоюсь:
Если быть нам вместе, то не здесь.
Если быть нам там, то уж не порознь.

Давай договоримся просто жить,
Не сожалея об альтернативе.
Горячую золу не ворошить,
Не поливать безжизненную глину.

Не оживить сожжённый нами сад! —
Мы слишком стары, слишком бестолковы…
Следи, чтоб, не дай бог, не выдал взгляд,
Какое в горле застревает слово.

Тверди как заклинание, что жизнь
Свершается как Бог велел ей длиться.
Стократ себе солги, и побожись,
Что в этот раз не мог ты ошибиться.

Держись, мой друг, в преддверии весны.
Не доверяйся слабостям сердечным.
Исправить явь и сделать былью сны, —
Увы! – мы слишком стары и невечны…

Жить в настоящем?! Уж лучше в прошлом!
Сердце горячее – допекло!
Мне без тебя как без дома – тошно,
Холодно, грустно и несветло.

Ночь – допотопный гигантский ящер
Лунную голову тянет ввысь.
Время идёт. Еле ноги тащит.
Жизнь без тебя потеряла смысл.

Словно пришелец с другой планеты,
Чувствую чуждость, таю вражду.
Больше всего раздражают дети,
Звёзды и лебеди на пруду.

Тишина состоит из звуков:
Стук часов и биенье пульса,
Крик ворон за окном и шорох
Шин машинных, и голоса.

Звон ключей и замочный скрежет,
Дверью хлопнули. Лифт уехал.
Тишину исполняет хором
Мир, в котором я буду жить.

Мир, в котором тебя не будет.
Мир, в котором не будет света.
Только солнце и только звёзды
Над повинною головой.

Эксперимент «Найдут ли голуби дорогу…?»
В закрытом кузове, в крутящемся бочонке
Забросят за тридевять поворотов,
На все четыре стороны отпустят…

Чужое небо наполняет страхом
Закруженную голову и сердце.
В каком краю родная голубятня?
Не разглядишь. Не спросишь. Не поймёшь.

Но рано или поздно… Очень поздно,
Когда уже ничто нельзя исправить
В твоих научных обо мне отчётах, —
Я – долечу и проворкую: жив!

– Вчера, сегодня, завтра, – снова дождь! —
Ты говорил, поглядывая хмуро
Из-под зонта на небо, как на дуру,
К которой никогда не снизойдёшь.

А на земле… У самых ног твоих
Дрожала пожелтелая травинка,
Заметившая первую снежинку
Средь мирриады капель дождевых.

Под светский смех ликующего бала,
Под звоны ужасающих курантов,
От милого, от царственного франта,
От правды горькой Золушка бежала.

За два часа она почти привыкла
К величию красивой самозванки,
Но, меж карет, в грязи валялась тыква, —
Подарка феи бренные останки.

Наснились, что ли, дивные наряды?
На ней всё та же шаль и фартук старый,
И… жалкая сердечная отрада:
Хрустальный башмачок… И тот без пары!

Двадцать лет без одиночества, —
Ты – во всём. Повсюду – ты.
Дождь, который не закончится,
Раньше, чем мои зонты.
Я всю жизнь теряю зонтики,
По тебе сходя с ума.
Заслоняют струйки тонкие
Силуэты и дома…

Оглушают всхлипы тайные,
И тяжёлых капель плеск.
Все попутчики – случайные:
Рассмешить и надоесть.
Я делю свой зонт на ломтики,
Всех жалея и любя, —
Торгашей и алкоголиков,
И тебя, тебя, тебя.

По асфальту, как по радуге, —
(если вымок, то не сер),
Предстоящей встрече радуясь,
Как обряду старовер,
Рваною подошвой шлёпаю
(а других не помню ран).
Ну, спроси меня: «На что тебе
Этот зонт последний дан?»

Не встретимся. Огромный город
Мне не устроит этот шанс.
На эскалаторе: ты – в гору,
Я – вниз, не поднимая глаз.