Светлана Тришина - Если привыкла летать…

Безмолвные раздетые деревья
Стыдливо укрываются ветвями
И кутаются в мантию тумана,
Чтоб стало им теплее хоть чуть-чуть.
Зима уж скоро… Птицы на кочевье
Перебрались, не попрощавшись с нами.
Короткий день. Темнеет очень рано,
Как будто солнцу нужно отдохнуть.
Но дождь и сумрак – это ненадолго!
Зима укроет чистым покрывалом
И белым светом озарит пространство,
Жемчужным блеском наделив поля.
И в вихре вьюжном скроются иголки
Высоких сосен. Тёплым одеялом
Надолго станет снежное убранство.
Спокойных снов, усталая земля!…

Осень пирует победу.
Лёг уже снежный покров.
Хочется тёплого пледа,
Нежных и ласковых слов,
Доброго, чуткого взгляда,
Лёгкой улыбки… И пусть
Там, впереди, снегопады —
Я их совсем не боюсь!

Вот портрет. Неизвестная дама,
Нетускнеющий лик красоты.
(Присмотрись – это, может быть, ты?)
Золочёная старая рама
Оттеняет изящно черты,
Не снижаясь до простоты.
Из какого тысячелетья
Этот нежный и чистый овал?
Он, наверное, всех чаровал…
Виртуознейший мастер бессмертье
Той красавице даровал.
Никогда не наступит финал
Для её невесомой улыбки,
Для глубокого взгляда очей.
(Как разил он при свете свечей!
Плыли звуки задумчивой скрипки,
Сердце билось все горячей.
Ну, а время текло, как ручей…)
Вот портрет. И прекрасная дама…

Эти песни в нашей крови,
Их аккорды нужны, как воздух.
Знаю, лучшая о любви —
"Я хочу быть с тобой". Серьёзно.
Словно "связаны цепью одной"
Ритмом, музыкой и стихами.
И уютно нам под водой,
И на всех – одно лишь "Дыханье".
Пусть ведёт нас "Тутанхамон",
И встречает "Утро Полины".
Неприятностей – хоть миллион,
Ничего – ведь у нас есть "Крылья"!
И пророки нам не нужны,
Толку что – говорить красиво?
Ведь на сцене – "Князь Тишины",
Вот ему и скажем – спасибо!
Так плыви, Наутилус, вперёд!
Ты по-прежнему самый лучший!
День за днём и за годом год
Ты спасаешь людские души.

Ну-ка, лыжи и санки,
Бегите к Светланке!
Мне б, как в детстве, скатиться с горы!
И задорно, со смехом,
Промчаться по снегу,
Вспомнив радости зимней поры.
Пусть румяные дети
Крикнут: "Тётенька едет!",
Может, кто-то запустит снежком,
А морозное солнце
С небес улыбнётся.
Я потом прогуляюсь пешком
По притихшим бульварам
И улочкам старым,
Что укрытые снегом стоят.
И какие-то тайны
Приоткрою случайно…
А глаза у прохожих блестят…
А снежинки летят и летят…

Сумерки… Бархатный вечер
Нежно целует дома.
Шалью укутаю плечи
И постою у окна.
Кто-то спешит на свиданье,
Кто-то с авоськой идёт,
Кто-то – само ожиданье,
А за окном все метёт…
Снежные хлопья летают,
Танец их тих, невесом…
Нет, ни о чём не мечтаю,
Просто пишу. Ни о чём.

Хочешь, я тебе нарисую
На листке в линейку косую
Неба край, лазурное море,
Нас с тобой у кромки прибоя?
Это было… А, может, будет.
Взад-вперёд память плёнку крутит:
Ты так близко, смеёшься звонко,
И ресницы – как у ребенка…
Даришь розу. Одну, конечно!
Но с такою улыбкой нежной…
Ты письмо моё прочитаешь,
Разом точки над "ё" расставишь,
Вмиг холодной водой окатишь —
Скажешь: "Что ты бумагу тратишь?"

Ты же знаешь, я всё придумала:
Тот закат и дорожку лунную,
Птиц шальных безумство весеннее —
От себя искала спасения.
Ты же помнишь, я всё подстроила,
Но тебя это не расстроило.
Онемев от внезапной нежности,
Ты нырнул в океан неизбежности.
Ты же видишь – я всё исправила:
Океан испариться заставила,
От иллюзий тебя избавила
И на истинный путь наставила.
Ухожу. Спокойная. Сильная.
Но надеюсь – ты будешь счастливее…

Эти руки… Эвакуатор
От тоски, меланхолии, бед.
Этот голос – реаниматор.
Вновь жива! И счастливее нет!
Не уйти от него мне, не скрыться.
На земле, под водою – найдёт.
Превратиться хотела я в птицу,
Да опять не удался полёт.
Усмирить своё сердце пыталась,
Но напрасно… Куда уж мне там!
Чтобы, глупое, не металось,
Я тебе на храненье отдам.
Только ты – мой эвакуатор
От больших и от маленьких бед,
Мой единственный реаниматор…
Скройся, тьма! Здравствуй, солнечный свет!
Мой пленительный узурпатор,
Психиатр, чуть-чуть провокатор,
Фильма жизни моей оператор.
Но какой же ты, право, диктатор…

Прогуляемся по парку?
Одевайся потеплей!
Да, и вязаную шапку
Надвигай-ка до бровей!
Не забыла рукавички?
Я вязала их не зря —
Ведь мороз вполне приличный
В середине декабря.
И укутай шарфом горло —
Ветер дует всё сильней!
Нет, не этим, лучше чёрным —
Он потолще, подлинней.
И не спорь! Ну что, выходим?
Стой-ка, бабушка звонит…
Здравствуй, мама! О погоде?
Да, мы знаем. Что болит?
Принимай скорей лекарство,
Полежи и отдохни.
Я зайду попозже. Настя?
Всё в порядке. В эти дни
В дневнике одни пятерки.
Отправляемся гулять.
Да, наверное, на горку.
Да, оделись. Ну, опять,
Мама? Не люблю я шапки!
Ладно, ладно… Но, позволь…
Хорошо, пойду в ушанке!
(Что я, маленькая, что ль?…)

Акварельно прозрачное утро.
Спящий город, омытый дождём.
Отливает роса перламутром…
Мы с тобой, как воришки, крадём
Драгоценные эти минуты,
Что беспечно швыряет весна.
Город спит. Акварельное утро.
И кому-то совсем не до сна…

Мужика, что ли, вылепить снежного?…
Утончённого, доброго, нежного,
Остроумного, терпеливого,
Что существенно – молчаливого.
Впрочем, что – мужика? Можно – герцога.
Снег всё стерпит… Холодное сердце, да.
Но глаза его будут горящими,
Пусть сияют, как настоящие.
Доживём до весны мы в согласии.