Валерий Красовский - Лирическая летопись

Зажглась и умерла зарница,
Луна плеснула в речку свет…
А вот и сказочные лица —
Русалки начали балет.

Не отыскав других оказий,
С колонной сборной всех Емель
На печках бал разнообразить
Цыган нагрянула артель.

В каретах едут царь с царицей
Да их придворные, шуты…
Как любят слушать небылицы
Девицы редкой красоты!

Пируют бравые солдаты,
А вездесущие купцы
Свои соизмеряют траты.
О чем-то спорят мудрецы.

По лунной выехал дорожке
Морей хозяин, сам Нептун;
А черт, под шляпой спрятав рожки,
Теперь примеривал зипун —

То хвост уродливо торчал,
То раздвоенные копыта, —
И черт досадливо серчал,
Что суть бесовская не скрыта.

Спешит Яга на новой ступе…
Ее последняя модель
Недавно в пилотажной группе.
Какая ведьму манит цель?

Из плоти, – кожи да скелета, —
Неувядающий Кощей,
Храня бессмертия секреты,
Бродил, как призрак, средь гостей.

Гуляка-леший, весь в лохмотьях,
Сорил лишайником и мхом.
Перескочил галопом мостик
Добрыня на коне лихом.

Сияла люстрою Жар-птица;
А соловей-разбойник дуть
В трубу в оркестр пошел учиться —
Решил он в музыке блеснуть

Танцуют хрупкие принцессы
И вьются рядом женихи;
Над соблюденьем интересов
Не дремлют чуткие отцы.

Увы, не хватит ночи лунной
Все даже мельком обозреть.
Под звуки лиры многострунной
Давайте жить, любить, умнеть.

Прохладой наполнено чрево колодца…
Песчаный, порою, проносится шквал
Вода серебром ослепительным льется
И колется тысячью ласковых жал.

К источнику тянется желтою лапой
Послушный велению ветра бархан.
Его продвигает этап за этапом,
Неистово дуя, степной ураган.

Саманные жмутся друг к другу постройки,
Стоически жизнь презирает нужду.
Веселые суслики делают стойки,
И сочные персики зреют в саду.

Пустынные вихри стремятся к арыкам,
На поле хлопчатника, пылью во двор;
А небо с орлиным ликующим кликом
Парило над вечными пиками гор.

Пусть мы не рядом, – с нами сны,
Они доносят сердца стуки,
Мы ими объединены,
Как осязанием и звуком.

Неприхотливая земля
Звенит рассветными лучами,
Ночь уползала, как змея,
В пространства скрытые корчами.

Недолговечная роса
Посеребрила тент палатки,
След перерезал колеса
Барханов дышащие складки.

В предгорьях дальних Ташкепри
Гостеприимен и радушен.
Водою горной две сестры
Пустынные поили суши.

К исходу дня кумач зари
Края суровые пустыни
Вечерней свежестью взбодрит,
И твердь скалистая остынет.

Все осязаемые дни,
Я был причастен к гордой вере.
За все разлуки извини
Презрев никчемные потери.

Сортируют грачи, как банкиры,
Облетевшую с ясеня медь.
Опустели гнездовья-квартиры…
И пора о грядущем радеть.

Ожидают их южные дачи,
Благодатных земель красота…
Напоследок в колках посудачив,
Покидают родные места.

А воронам привычна зимовка
В общежитиях старых куртин;
Есть и опыт у них и сноровка
Скоротать холодов карантин.

Старый дед, как притча,
За работой в доме.
Утром он бодрится,
Вечером в истоме.

И судьба-хозяйка
Деда не холила,
Выделяла пайку,
Ну, а чаще била.

Помогла природа
От кручин, напастей,
И над дедом годы
Не добились власти.

Где безделье – скука,
А в работе – радость;
Вот и вся наука,
Сохранить как младость.

Кленом огненного цвета
Запылало бабье лето,
Щедро солнышко осеннее
Шлет тепло свое последнее.

На ботве и на окопе,
Чуть блестя, белеют стропы —
Это пауки-десантники
Приземлились в палисаднике.

Утомленно дремлет поле.
Подчиняясь только воле,
Стая птиц укрылась дымкою,
Словно шапкой-невидимкою

Вокруг торжественно и грустно,
И пышный бал, и нищета,
И угасание, и буйство,
Немой покой и суета.

На всем печать противоречий,
Преобразующих стихий.
Словами множества наречий
Звучат об осени стихи.

С природой наши слиты души:
То веселы мы, то грустим.
Ее, как музыку, мы слушать
Умеем, если захотим.

По масштабам мирозданья
Нами можно пренебречь:
На межзвездных расстояньях
Гаснет свет, – не только речь;

В устремлении к прогрессу
Тратя время и труды,
Возвышая интересы,
Будим призрак мы вражды.

И природы безразличье
К роду-племени людей
Зрится нормою привычной
В бурном ходе бурных дней.

Дядя Вася не согласен,
У него резон иной:
«У вселенной мы в запасе.
Будет туго, бросит в бой!»

Мир происходит от прощенья,
От устремленности мечтой
К высоким духа проявленьям,
Где чувства вровень с красотой.

Пусть алчность грезит о сраженьях,
Все ж мир становится иной —
Меж стран главенствует стремленье
Для жизни в общности земной.

Поставить памятник врагам,
Где было общим поле брани —
Знак примирения солдата.

Какая ж роль досталась нам?
Довольно войны взяли дани.
Да не забудутся утраты.

Июнь начался днем ненастным,
Дрожат сирени и жасмин,
Согнулись ветви ветром властным,
Играет пламенем камин.

Земля не чувствует отрады,
И тучи с севера плывут
Неутомимой кавалькадой,
Поигрывает рябью пруд.

Сбивая ветра устремленность,
Лес в раздражении шумит,
А на душе успокоенность,
Покою все благоволит.

Капели пляшут в ритме вихрей,
У дома слышится их степ,
Нам лгут гаданий сложных игры,
Но для кого-то это хлеб.

И, может быть, клонясь к примете,
Иссякнет холода поток,
Земля в другом предстанет свете,
И с неба туч слетит платок.

С утра трава совсем сухая,
Росы не видно и следа;
На небе, полосы свивая,
Резвится ветер-тамада;