Сергей Виноградов - Год красного петуха. Гражданская лирика. Книга первая

Лязг металла затих на дороге пустынной
Чёрный лес молчаливый неприступной стеной.
Показалась мне ночь, словно жизнь,
Слишком длинной
И остались долги в сне том снова со мной…

И куда от них деться, возвратиться бы в детство,
Там всё просто и ясно, ни долгов, ни врагов.
Тут душа мне сказала: есть ещё одно средство
Только вряд ли оно для таких простаков…

…И на паперти я третий день пребываю
И прошу пятаки Христа ради у всех,
Только, видимо, я об одном забываю,
Подавали когда-то. Но другой нынче век…

Устал. Умолк. Уснул. Ушёл. Навек.
Часы остановились. Ровно в полночь.
И в полночь ту же новый Человек,
Чтоб нишу опустевшую заполнить,
Пришёл и заявил, что он живой!
И снова жизни чьей-то круг замкнулся.

И новый жизни круг опять пошёл —
И жизнь и смерть – всё вместе —
Просто Вечность…
Один ушёл, другой за ним пришёл —
И жизнь и смерть – всего лишь – Бесконечность…

А что ж душа? Где прежняя она?
А, может быть, совсем не уходила
И в полночь возродилась с тем она,
Кто объявил приход свой, что есть силы.

А, значит, я – я тоже не ушёл —
Я взял и в детство снова возвратился
И там себя, таким как был, нашёл
Таким, как в старости своей, когда-то снился…

Листаю календарь. Считаю дни
До собственного, может быть, ухода…
Как далеко пока ещё они
Дни моего неведомого года?

Не угадать. А стоит ли гадать?
А стоили их ждать ежеминутно?
И стоит ли о будущем страдать,
Со страхом просыпаясь каждым утром?

Вступая, может быть, в последний день,
Опять дни пересчитывать и думать
О неизбежном? Смерть как наша тень…
Другого ничего Бог не придумал.

И мне за Бога нечего решать…
Брать на себя подобные заботы
Не стоит, чтобы Богу не мешать
Исправно исполнять свою работу.

Он не забудет. Ангелов отправит
Когда-нибудь за мной в мой крайний день…
Я лишь живу, а Бог всей жизнью правит,
Он смысл её. А я её лишь тень…

Герои той войны давно у Бога
И на могилах их не голосят
И их не ждут у Отчего порога
И внукам их давно за шестьдесят…
Остались лишь кресты. На старых фото
Остались лишь улыбки и глаза,
Но даже память помнит неохотно
Тот август и прабабушку в слезах…
Сто лет не срок. Сто лет – ещё не вечность.
А век их с ними канул навсегда
В их вечную как космос бесконечность.
Когда-нибудь мы все уйдём туда…
Кровавый век – век страшный, век неправый
Тогда ещё лишь силу набирал
И прадед мой был молодым и бравым
И он пока ещё не умирал…
Но всё пошло в истории иначе,
А ведь могло совсем не так пойти,
Но, видно, Бог решил так и назначил
России всей сей страшный путь пройти…
И был тот август тёплым как сегодня
И уходили мальчики на фронт
И попадали прямо в преисподнюю
Под колокольный поминальный звон…

Какое утро! Небо голубое…
И солнца круг во всей своей красе…
И тишина наполнена любовью…
И Бог опять нас любит сразу всех…

В такое утро смерти ждать греховно…
В такое утро праздник на душе…
И потакая мыслям этим словно
Хор соловьиный нам поёт уже…

На смену страхам вновь вернулась радость…
И это утро лишь начало дня,
В котором в первый раз не буду падать
И я, сражённый пулею, с коня…

…Но так бывает лишь в раю, похоже,
И мы уже в раю с тобой давно,
А там внизу опять одно и то же —
Там жизнь, там смерть…
Такое вот кино…

Мой друг меня простил за всё, что было
Я и не ждал ответ его иной…
Я знаю, что она его любила,
И всё-таки в тот день была со мной…

И не было его здесь даже рядом,
И он нам не мешал вдвоём побыть…
Но мне её любви к нему не надо
Ведь только он так мог её любить…

Она, конечно, это тоже знала,
И как друзья мы вечер провели,
Ну, а потом простились у вокзала
И не сказали слова о любви…

Жаль, что она, нашла ему замену,
Жаль, что она его не дождалась…
Похоже, он давно простил измену
И насладился ей, похоже, всласть…

Теперь один. Он однолюб – как Бог —
Вся жизнь его – икона и лампада.
А я бы так, наверное, не смог
И, слава Богу, что есть кто-то рядом…

Я друзей созову —
Скоро будет и мой день рождения…
Соберёмся все вместе
За огромным и сытным столом