Николай Нестеров - Оптовик. Добрым словом и серебром

Есть еще неслабый шанс, что портал завязан на одного человека – не нравится мне укол в ладонь, очень похоже на проверку крови или тест на ДНК. В таком случае мне гарантирован пожизненный тюремный цинк где-то рядом. И даже если не так, то рисковать никто не станет и будут держать меня на привязи ради подстраховки до скончания времен.

Словно в подтверждение мрачных перспектив, раздается телефонная трель.

– Это Алексей из адвокатского бюро. – Можно подумать, что мне кто-то другой может позвонить в этом городе.

– Добрый день, Алексей. Что-то опять надо подписать?

– Нет, ничего подписывать не надо. Возникла небольшая проблема, точнее, не проблема, просто неожиданная ситуация.

И чего тянет кота за хвост? Словно чувствует за собой вину и не решается признаться.

– Не знаю каким образом, но о вашем приезде стало известно одному очень влиятельному в нашем городе человеку. Позвонили из приемной губернатора и попросили дать адрес, где вы находитесь. Понимаете, мы никак не могли отказать, но сочли своим долгом предупредить вас.

– Вы дали мой адрес?

– В этом не было необходимости: звонивший и так его знал, судя по тому, что не стал уточнять. Мы всего лишь подтвердили, что вы действительно находитесь в городе. По всей видимости, ваш визит на кладбище не остался незамеченным.

Не успел отключиться, как под окнами остановился черный, намертво затонированный «гелендваген» – вот и ожидаемые неприятности.

– Вилен Петрович вам кем приходится? – Человек-гора с мертвым взглядом предельно вежлив и обходителен. И даже не тычет мне стволом в голову и не бьет сапогом по почкам – впрочем, на ногах у него не сапоги, а туфли за тысячу долларов, может, не хочет их испортить о твердые ребра?

– Дед, двоюродный.

– Это вам, Аркадий Германович просил передать свои соболезнования, – и протягивает мне конверт.

– Аркадий Германович – это, извиняюсь, кто?

– Заместитель губернатора области, – нисколько не удивляется вопросу громила и, не прощаясь, отбывает восвояси.

Разворачиваю конверт и офигеваю – внутри тысяча евро сотенными купюрами.

Кроме валюты в конверте лежит визитная карточка с именем вышеназванного Аркадия Германовича. На обратной стороне три слова карандашом: «Возникнут проблемы – звоните».

Интересные знакомства у затворника-пенсионера! Надо посмотреть в инете – что это за босс, которому адвокаты слово поперек боятся сказать?

Вот так неожиданно решилась проблема с деньгами. Вызвал такси, правда, не сразу, а с третьей попытки – никто не соглашался в этот район ехать, но обещание двойного тарифа подействовало. Говорливый таксист предупредил, что вечером точно никто не приедет сюда, поэтому лучше вернуться засветло.

В охотничьем магазине меня встретили как старого знакомого, и даже то, что сделка не состоялась, не сильно расстроило продавца – он откровенно скучал с утра, поэтому был рад любому посетителю.

На вопрос о тире с радостью согласился помочь, созвонился со своим знакомым, и уже через час я оказался в подвале, гордо именуемом «стрелковым тиром».

Обошлось удовольствие в две тысячи рублей и пару миллионов навсегда потраченных нервных клеток – как у меня, так и у инструктора.

Что поделать – в шутерах стреляю намного лучше, здесь же никак в мишень не попаду с двадцати метров. Никак наука не идет впрок – то дергаю палец резко, то прицелиться забываю, а совместить оба эти процесса в принципе не получается. На просьбу поставить оптику для облегчения обучения инструктор попытался убиться об стену от отчаяния, но не смог. Вместо этого просто послал меня учиться в чисто поле самостоятельно.

Поскольку время еще не вышло, попросил вместо стрелковой подготовки показать процесс зарядки баллонов.

Скептически оценив мои снайперские таланты, хозяин тира махнул рукой на обучение, но все же согласился показать, как это делается. Причем три раза: медленно, очень медленно и для полных тормозов. Поскольку тормозом себя не считал, я ничего не понял, но записал на телефон весь процесс вместе с комментариями. Не понял только, почему больше пятидесяти процентов текста инструкции излагаются исключительно ненормативной лексикой? Для лучшего усвоения?

По крайней мере, общее представление заимел и теперь твердо уверен, что не отстрелю себе ногу при самостоятельных занятиях. Все остальное – дело практики.

Вернулся в магазин, прикупил себе рюкзак Gelert на девяносто литров, хотя продавец крайне не рекомендовал так делать, предлагая ограничиться пятидесятилитровым, объективно оценив мои физические данные. Но тут уже я уперся – мало ли на сколько затянется мое путешествие в ином мире, поэтому лучше взять запасов побольше.

Купил видеорегистратор с памятью на шестнадцать гигов – сказали, что на восемь часов непрерывной записи с лихвой хватит даже в высоком качестве.

К слову о запасах – рядом нашелся небольшой супермаркет, где обновка и была заполнена припасами. Печенье, консервы, овощи, колбаса, десяток яиц (надо сварить), две бутылки лимонада, пара бутылок водки про запас – вдруг там аборигены водятся. Да и самому погреться или царапины протереть понадобится. Котелок и макароны решил в следующий раз прикупить – рюкзак неожиданно оказался неподъемным. Хорошо, что таксист до самых ворот дома довез: не дотащил бы сам, с консервами явный перебор вышел.

До назначенного срока заброса камеры осталась еще пара часов, поэтому решил заправить воздушный резервуар винтовки. Нашел большой баллон, судя по манометру – заполненный, подсоединил через штуцер и дал напор. Шланг тут же вырвался, оглушительно страшно засвистел и забился, словно анаконда на сковородке. Посмотрел запись еще раз – нашел косяк в своих действиях, затянул покрепче – и, о чудо! – заправка пошла. Начитавшись страшилок о взрывающихся баллонах, решил ограничиться давлением в двести пятьдесят атмосфер, хотя это много ниже нормы и резко снижает количество выстрелов. Но тут лучше перебдеть, чем недобдеть. С моим опытом и везучестью даже зажигалки взрываются на солнце.

– Блин, зажигалку надо было купить!

На весь дом полкоробка спичек осталось, а на дворе уже вечер.

В назначенное время портал открылся, то есть подтвердилась моя теория, что «перезарядка» занимает примерно восемь часов. В этот раз действовал смелее, практически полностью высунулся в соседний мир, тщательно установил регистратор, направив объектив в свою сторону, после чего втянулся обратно.

Вовремя успел: портал закрылся. Карандаш, уложенный на пол для экспериментальной проверки, оказался разрезан ровно пополам. Через восемь часов вторая половинка обнаружилась по ту сторону портала. Срез идеально ровный, словно лазером, только без обугливания.