Константин Муравьёв - Живучий

Они постараются взять под контроль зону моего предполагаемого местонахождения. Это хорошо. Не идеально, но так я буду немного сбоку, все лучше, чем бой лоб в лоб. Первую тройку пропускаю и жду. Пока нападать нельзя. Следующие идут осторожнее, но и они проходят мимо моего схрона. Координирующий отдает команду о круговом охвате цели.

Этого нельзя допустить. Иначе они будут в выигрышном положении и не будут перекрывать друг другу зоны обстрела. Нужно выдвигаться. Небольшой полушаг вперед. Половина моего туловища показалась из-за выступа. Навожу оружие на цели. Здесь нет людей. Только цели. Так учил Петрович.

Я не убиваю людей, я убиваю врагов. У них нет ни семей, ни матерей, ни жен, ни детей. Сознание отсекает все лишнее. Остаются лишь цели.

Три выстрела. Полшага вперед, так как видимость плохая и стена закрывает обзор.

Еще два выстрела. Шаг, и еще два. Сменить обойму.

Слушаю. Должны подойти из леса, наблюдатель в здании. Итого еще шестеро или семеро. И где-то засел командующий операцией.

Оставаться тут не имеет смысла, но и высовываться за пределы этого пятачка опасно — камеры-то никуда не делись.

Так, а что у меня за забором за спиной? Хм… Интересно. Вдоль него можно пройти почти до самого леса. Быстро перемахиваю через него.

Иду тихо. Эту часть парка я никогда не исследовал, не было необходимости. Камеры здесь есть, но их значительно меньше и между ними можно спокойно проскользнуть, не засветившись. Подхожу к какой-то большой яме. Пахнет кровью. Заглядываю внутрь. Все коллеги из моего отдела сейчас лежат тут.

Иду дальше, нельзя останавливаться. Шорох справа от меня. Припадаю к земле. Идут двое. Оба в камуфляже. Тащат какое-то тело. Всматриваюсь. Секретарь нашего директора. Хорошая улыбчивая девушка. Была… Зачищают намертво.

С земли делаю два выстрела. Подхожу к телам. Забираю наличность и обоймы от пистолета. У них есть еще какая-то вариация АКМ, но мне с ним будет не слишком удобно. Радует, что все они вооружены одинаково. Теперь у меня есть еще пара обойм.

Придется уходить очень далеко. Есть такое место. Тут меня больше ничего не держит, единственного человека, который мне был дорог, больше нет. Делаю еще несколько шагов и растворяюсь в лесу, когда-то давно старик учил меня передвигаться по лесу. Он будто предвидел такой поворот событий.

— Кто мне объяснит, что произошло на объекте «Поляна»? — бушевал лысеющий толстый генерал, который был главой этого департамента.

— Неизвестно, — доложил ему майор, курировавший эту операцию. — Уничтожено двенадцать бойцов. Есть несколько кадров с записью системы видеонаблюдения. Но по ним не понятно, кто сорвал операцию. Неизвестный попал в кадр всего несколько раз и лишь со спины. Есть косвенные улики, указывающие на местного математика-вычислителя. На месте перестрелки обнаружено тело его куратора, но самого объекта на территории института и за его пределами обнаружить не удалось. Ни живого, ни мертвого. Из доклада группы контроля известно, что он и курирующий его сотрудник за несколько минут до начала операции вышли из дома и направились в лесопарковую зону. Больше его никто не видел.

— Где досье на этого вычислителя?

— Вот, — и майор протянул генералу небольшую папку. Открыв ее, тот увидел спокойное лицо парня семнадцати лет. Фотография двухгодичной давности, как раз начало его работы в институте.

Живучий Степан Петрович.

Имя, фамилия и отчество даны в детском доме № 1 г. Нарск. Мальчика в шестимесячном возрасте нашли в январе на дороге, ведущей к городу. Были сильнейшие холода, мальчик практически замерз, но выжил. Дали фамилию «Живучий». Родители неизвестны. Возраст определен примерно. Точная дата рождения неизвестна. Записана — тридцатое августа тысяча девятьсот девяностого года.

Не слишком общителен, но и не замкнут. Спокоен. Рассудителен. Аналитический склад ума. Завербован на первом курсе университета. Уникальные математические способности. Принят в группу математического моделирования объекта «Поляна».

— И это все? — посмотрел на своего подчиненного генерал.

— Большего по человеку, у которого нет никакого прошлого, накопать сложно. Есть несколько фотографий из его детского дома, и больше ничего.

— Но откуда у него такие умения? Он ведь должен был где-то-проходить обучение? Или как, вы мне скажите, какой-то там умник смог разделаться с двенадцатью подготовленными бойцами?!

— Спокойно, — раздалось из кресла у стены, и оттуда поднялся мужчина средних лет, после чего он подошел к столу генерала.

Посмотрев на его жирную рожу и слегка сморщившись, он положил перед ним вторую копию папки личного дела, которую и рассматривал до этого.

— Взгляните на это фото, — он пододвинул одну из фотографий, где были изображены невысокий мальчик и какой-то пожилой мужчина. — Никого не напоминает?

— Генерал Чистилище?! — с вопросом во взгляде посмотрел на мужчину толстяк. Тот хмыкнул.

Глаза толстого генерала затуманились.

— Поднимите все документы по нему, — и он кивнул на фотографию.

Генерал дорого бы дал, чтобы только никогда не пересекаться с преемником или учеником бывшего руководителя отдела спецразработок. Уж он-то прекрасно понимал, чем для него это может обернуться… И тут его взгляд остановился.

— Я знаю, куда пойдет этот, — и он указал на мальчишку.

— Степка, запомни, — произнес старик, обращаясь ко мне, — я знаю, что рано или поздно кто-то сможет понять, кто ты есть на самом деле. И тогда тебе хана. Тебя постараются подмять под себя или убрать. Поверь. Такие, как ты, сами по себе не живут.

— И? — хмыкнул я. — Что ты предлагаешь? Сразу утопиться?

— Нет, конечно, — ответил дед, — но готовым к этому нужно быть. И тогда, поверь старому лису, скрыться тебе просто так не удастся. Не знаю, как они действуют сейчас, — и он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону, — но раньше ты бы спрятаться смог только в могиле. Это сказки, что есть те, кому удается скрыться от наших или чужих спецслужб. Это их прямая работа: искать, находить и знать. Если они тебя не тревожат, это не значит, что они не знают о твоем существовании. И в покое тебя оставят только на то время, пока ты им не интересен или не нужен.

— И что тогда?

— Есть два варианта, — сказал Петрович. — Первый, это сразу не светиться. Старайся придерживаться золотой середины. Будь не лучше и не хуже других. Обычно никто не помнит именно троечников, так как они никому не интересны.

— Я понял, — кивнул я в ответ головой.

— Хорошо, — продолжил он, — тогда дальше. Если рано или поздно первый вариант реализовать не получится или он по какой-то причине даст сбой, а с тобою это вполне возможно, то есть и еще один выход… Запоминай.