Юлия Гурина - Мы же взрослые люди [litres]

Прошло бессчетное количество дней. Ринат уже не катался на машине. Он лежал дома и пил. Видеть никого не хотел. Листал фейсбук, читал либеральные новости, смотрел фильмы про музыкантов на «Док плюс». Прослушал курс лекций на «Арзамасе». Накачал сотню электронных книг. Смотрел в окно, на детской площадке играли дети. Он не брился, дома никто не убирал. Ринат каждый день выносил мусор, который в основном состоял из пустых бутылок и пустых упаковок доширака.

Иногда он начинал слышать голоса. Однажды он увидел, как дети играют в футбол отрубленной головой младенца. Он распахнул окно и стал кричать им, чтобы перестали. Выбежал на улицу, выхватил у них голову младенца. Но оказалось, что это обычный мяч. Соседи тогда вызывали полицию.

А потом как-то выпал снег. Пушистым белым ковром лег на площадку. Небо висело белым и тихим. И вдруг стало понятно, что все изменилось, что сезон заканчивается и начинается зима. Нужно зимовать. Нужно приспосабливаться к холодам. В тот день Ринат и позвонил Нине.

– Привет.

– Привет.

– Давно ничего от тебя не слышно. Ты скучала?

– И от тебя тоже. С какой целью звонишь? – Нина натирала зеркало в ванной. Отскребала маленькие наклейки, которые Богдан наклеил с педантичной скрупулезностью.

– Да так, узнать, как дела твои.

– Нормально мои дела, а твои?

– Уже получше.

– Вот и хорошо. Билеты в Австралию купили? – Нина продолжала яростно скоблить зеркало, раздирая бумажного клоуна на маленькие ошметки. Клоун дурашливо глядел, как портится его костюм.

– Я не лечу в Австралию, работать и жить там я уже не буду.

– Почему? Что-то случилось? – От клоуна остался один глаз. Нина поднажала, сопение было слышно в трубке, и глаз исчез.

– Да, случилось, Нина.

– Сочувствую.

– Я знаешь, что хотел сказать, ты, эта, сдай анализ крови на всякий случай. У меня ВИЧ.

– Что? – Нина зачем-то посмотрела на себя в зеркало. В ногах прыгали наклеенные тигры и один слон стоял на задних ногах.

– Я инфицирован и могу быть заразным во время близкого физического контакта. Ну, ты понимаешь, о чем я.

– Ты шутишь, что ли, как мудак сейчас? – Нина уронила тряпку.

– Нина, хотел бы шутить, но нет. Ты не переживай сильно, вероятность не очень большая. Мы же с тобой не часто это, того самого же… Но ты сдай анализ, чем раньше узнаешь, тем проще с этим жить. Помнишь, у моего дома висела социалка про СПИД, так вот, оказывается, она была про нас.

Нина уронила свою голову, свои глаза, свои руки, свою жизнь.

Богдан в это время взял ее тушь и увлеченно рисовал себе на щеках усы, как у настоящего тигра. Нина смотрела на чернеющие щеки сына.

– Алло. Ты тут?.. Нина, ты тут?

– Где тут? В аду?

– Да.

Богдан рисовал уже черные полосы на руках, как на настоящих лапах у настоящего тигра. Нина не остановила его. Тушь «Шанель» подходила к концу. Богдан поднялся на ступеньку, открыл кран и стал наливать в тушь воду. Нина села в ванной на пол, обняла колени.

«Вот и допрыгалась».

Богдан, окрыленный внезапной свободой, с удовольствием выдавливал корейский суперхороший ВВ-крем в раковину и размазывал по белому фаянсу.

– Во-первых, тебе надо успокоиться. Во-вторых, нужно обязательно сдать анализы. Сейчас на всякий случай, потом через три и через шесть месяцев, считая со дня возможного инфицирования. Особенно важный анализ через полгода. Потом через год уже для подстраховки. Но самый главный будет через шесть месяцев. – Катя уверенно вещала на кухне у Нины. Шел второй час разговора.

Катя в десятый раз уже повторяла одну и ту же информацию. Она примчалась к подруге после того, как Нина рыдала в трубку и причитала: «Я умираю… у меня СПИД… я пропала… бедные дети… как же жалко Богдашу… а как Алину… мне надо писать завещание… Катя, Катечка, я погубила себя… я скоро умру» – и рыдания, рыдания, рыдания.

Нина глядела на стену, взгляд ее был расфокусирован, слезы высохли, губы тоже высохли, Нина сгрызала с губ корочки. Щеки она уже все изнутри обгрызла.

– Нина, ты должна понять, что ничего страшного еще не произошло. Вероятность инфицирования не очень высока. Ты совершенно спокойно могла и не заразиться. У нас в больнице люди с ВИЧ лежат в палатах с обычными людьми. Медперсонал не имеет права разглашать эту информацию никому.

– А как же Илья, Богдан, Алина? – Нина продолжала смотреть на стену и слегка раскачиваться.

– Обычным бытовым путем заразиться практически невозможно, только половой контакт и через кровь. Черт, у тебя же был контакт с Ильей?

– Был.

– Фигово… Но, повторюсь, ничего страшного еще не случилось. Информации нет. Есть пары, в которых один болен, а другой здоров, и они живут годами и их статус не меняется. Бывает, что человек вообще не очень восприимчив к этому вирусу. Нин, всякое бывает. Ты сейчас должна успокоиться и не грызть себя. И даже если ты заболела, то это не катастрофа, поверь мне. Если выявлено на ранней стадии, то ты просто будешь пить лекарства, которые помогут тебе жить обычной жизнью. До самой старости. Ты пойми, что ВИЧ это не СПИД. СПИД – это когда уже все так запущено, что организм не может защищаться от других инфекций. А ВИЧ – это всего лишь вирус, который атакует твой организм, а организм борется. И то, скорее всего, даже не атакует, а ты уже себя хоронишь.

– А если я и Илью уже того? Ему же надо сказать? Как ты думаешь?

– Сложный вопрос. По правде сказать, риск мизерный. Я бы не говорила.

– Нечестно же.

– Честно не честно, а тебе надо думать о себе и детях. Что ты скажешь Илье? Я переспала с одним дебилом, а он болен ВИЧ, и теперь я не знаю, заразилась ли от него, и возможно даже заразила тебя? Ну и? А потом выяснится, что ничего нет. Ложечки найдутся, а осадок-то останется.

– А если он опять захочет секса со мной? Илья. Что же мне делать? Говорить, что голова болит?

– Умеешь ты влипать во всякое говнище! Тут так за минуту и не решишь.

– Спасибо тебе, Катя. Ты меня так поддерживаешь.

– Да не за что, мы же подруги. Помнишь, я пару лет назад ездила на конференцию по ВИЧ, у нас там даже микротренинг был. Мы играли в инфицированных. Меня не запугаешь.

– Неужели совсем не страшно?

– Мне вообще жить страшно, если честно. Когда столько всего знаешь про наши организмы и здоровье. Но сейчас я гораздо больше боюсь туберкулеза. У нас эпидемия в Москве. Но все будет хорошо, все к лучшему в этом лучшем из миров.

– А если у меня будет положительный результат в анализе, куда эта информация будет отправляться?

– Никуда. Нина, ничего никуда не будет отправляться. Возможно, тебе не отправят анализ на почту, а попросят забрать из лаборатории лично. Медперсонал не имеет права разглашать это, я же говорила уже. Ты забираешь результат. Тебе рекомендуют проконсультироваться в СПИД-центре. И все. Все остальные твои действия остаются на твоей совести. Никто никуда не сообщает. Это медицинская тайна. Но еще раз скажу, для начала тебе надо успокоиться. От нервов волосы выпадают. Нафига тебе сейчас еще и алопеция?