Кристофер Бакли - Здесь курят

Рядом на столике стояла ваза со свежими фруктами, лежал пяток газет, выглядевших так, точно их долго гладили утюгом, из плотного картона карточка, на которой было надписано: «Приветствуем Вас на борту, мистер Нейлор из АТИ!» и далее указывалось время полета до Вашингтона, скорость и предполагаемая высота, погодные условия и температура воздуха в Вашингтоне. Стюардесса склонилась над Ником, так что глядеть ему осталось некуда, кроме как в мягкую ложбинку между ее кремовых грудей, из которой веяло нежнейшими духами:

– Если существует хоть что-то, способное сделать ваш полет более приятным, не стесняйтесь, скажите прямо.

– Долетел нормально? – спросил БР.

– Хорошо долетел, – ответил Ник.

– А каким рейсом? Тот, что в четыре пятнадцать, приземляется в пять двадцать, а сейчас только пять.

– Вообще-то, я летел на самолете…

– Господи Иисусе, разумеется на самолете!

– …на самолете Капитана. – Ник, собственно говоря, еще не решил, как использовать свой новый статус, он просто чувствовал себя подобно пятнистой сове, залетевшей в кабинет главы деревообрабатывающей компании «Уэйерхойзер», – то есть в полной безопасности. Глаза БР округлились.

– Это было… весьма любезно с его стороны.

– Да уж, – сказал Ник, наслаждаясь. – А хорош у него самолетик, верно?

– Не знаю.

– Да что ты?

– Пока не знаю. Я летал на предыдущем. Чуть ли не жил в нем. Капитан раз десять приглашал взглянуть на новый, но у меня все не получалось.

– Ну еще бы, с твоим-то графиком. Я понял, почему он так нравится сенатору Джордану. Эшли, стюардесса – очень милая особа, – говорит, что новый самолет здорово выигрывает в сравнении с «Г-4», в смысле дальности полета.

– М-да. А что сказал Капитан о пятимиллионной кампании против курения?

– Сказал – валяйте. Но в меру, чтобы дело не пострадало. Физиономия у БР вытянулась. Это смахивало на таяние ледника, только происходило гораздо быстрее. Занятная штука жизнь, думал Ник, тридцать шесть часов назад ему в этом же кабинете отказали в чашке кофе и безо всяких околичностей дали понять, что он человек конченый. А теперь у БР сводит челюсти, и вообще, выглядит он так, словно ему не помешала бы встреча с доктором Витом. Может, дать ему карточку? «Д-р Вит, ДО, Остеопатические манипуляции». Расслабьтесь… хрряк!

– Я, пожалуй, поручу ее «Би-Эм-Джи», новой фирме из Миннеаполиса, помнишь, я тебе о ней говорил? Бели, конечно, ты не возражаешь.

– Нет. Нисколько.

– Да, кстати, БР, Капитану очень понравилась твоя идея насчет того, чтобы заставить актеров побольше курить, БР покраснел.

– Это была твоя идея. Он, должно быть, что-то напутал.

– Может быть. Ему приходится столько всего держать в голове.

– Возраст. – Ник прямо-таки видел, как над головой БР, будто в комиксе, раздувается пузырек с мыслью внутри: «Он недолго протянет, Нейлор, и через десять секунд после его смерти я займусь твоей задницей».

– Да, – сказал Ник, – хотя, по-моему, голова у него все еще здорово варит. Ничего не упускает, правда?

– Он велел передать тебе это, – БР подтолкнул по столу листок бумаги. Новая платежная ведомость. Поначалу Ник решил, что в нее вкралась опечатка. Со ста пятидесяти к… двум… ого-го!

– Ну что же, – сказал Ник, – спасибо.

– Меня, – искренне заверил Ника БР, – тебе благодарить не за что. Люди, мимо которых он шел по коридорам, определенно не знали, как с ним теперь здороваться – как с прокаженным или как с героем. Воздух ощутимо вибрировал от слухов. Ника вышвырнули. Но вот же он, Ник, с его радиоактивной улыбочкой, куда ж его вышвырнули? Выходит, целехонек.

– Привет, Ник, здорово ты им дал у Опры.

– Я думал, Гуди тебя придушит.

– Ник, мы действительно выставляем пять «лимонов» против детского курения? Ника поджидала Гэзел, явно воспрявшая духом от того, что ее босс не лишился работы. Из «Би-Эм-Джи» уже поступили эскизы плакатов, весьма своевременно. Медлить нечего.

– Ну-ка, посмотрим.

Гэзел расставила на кушетке эскизы, и Ник углубился в их изучение. У открытой двери кабинета начали скапливаться люди. Что там такое? Чем занят Ник? Жужжание голосов сгустилось почти до осязаемости. Кабинет Ника внезапно стал для Академии центром притяжения. А вот и Дженнет, в очаровательном костюме и при галстуке. Улыбается совершенно как кобра.

– Ник, – входя, сказала она, – ты баснословно выступил у Опры. Мы получили потрясающую прессу.

– Тебя убить угрожают, ты видел? – спросила Гэзел, протягивая ему несколько листков, которые она вытащила из лотка «ПОКА ВАС НЕ БЫЛО».

– Ты что, записываешь угрозы на листках для неотложных сообщений?

– Я бы не стала обращать на них внимания, – объявила Дженнет, плечом отодвинув Гэзел. – Отдай их Карлтону.

Карлтон возглавлял в Академии службу безопасности.

– Не поняла, – сказала Гэзел.

– Если Ник станет отвлекаться на каждого психа, ему работать будет некогда, – снисходительно пояснила Дженнет и, повернувшись к Нику, сказала: – Нет, послушай, ты действительно выглядел потрясающе.

– Не хочешь прочитать, что говорят на твой счет? – Гэзел, словно игральную карту вытянула из ладони листок. – «Я залью тебе глотку расплавленной смолой, вонючий подонок». «Ты скользкий хер, верно, Ник Нейлор? Но у меня есть дальнобойное ружье, способное продырявить мешок с дерьмом, вроде тебя, с расстояния в 250 ярдов, так что побереги свою задницу».

– Я просто зашла сказать, что ты был великолепен, – легонько сжав локоть Ника, сказала Дженнет и обернулась к людям, толпившимся у дверей. – Ведь так? Аплодисменты. Гэзел только что не наподдала дверью по корме покидавшей кабинет Дженнет.

– Не выношу эту сучку.

– Ну, не знаю, – сказал Ник, – мне показалось, что она выбросила белый флаг.

– Да? Вчера она крутилась здесь с образцами цветных тканей – интерьер, видишь ли, не по ней. А сегодня лижет тебе задницу. И тебе это нравится.

Ник еще раз, нахмурясь, вгляделся в эскизы.

– Ты бы не могла связать меня со Свеном Глэндом из Миннеаполиса? Если, конечно, ты уже исчерпала запас критических замечаний, – он пролистал записи телефонных звонков. Сэмми Наджиб, режиссер шоу Лэрри Кинга. Ну-ну… – Кто такая Хизер Холлуэй?

– Репортер из «Вашингтон мун».

– И чего она хочет?

– Взять у тебя интервью.

– О чем? Гэзел уперла руки в бока.

– А как по-твоему, о чем? О мирном процессе на Ближнем Востоке?

– Слушай, почему ты записала все, что несли эти… эти полоумные маньяки с дальнобойными ружьями, и не потрудилась записать ни слова из сказанного журналисткой? И чего ты нынче такая суровая? Кстати, что тут без меня случилось новенького?

– Так тебе нужен Свен Глэнд или не нужен?

– Да, будь любезна, – сквозь стиснутые зубы выдавил Ник. – И кофе свари. Вообще-то, кофе он не хотел, но как-то нужно же ее прищемить.