Эмили Гиффин - Все, что мы хотели

– Ты же сказал, она в Бристоле, – сказала я, ещё раз порадовавшись, что Финч справился так быстро.

– Блин, Лила, это была не мама.

– Не мама?

– Неа.

– А кто тогда? – Кажется, я уже догадалась, узнав её по голосу.

– Полли, – подтвердил он, просматривая свои сообщения.

– Она ещё здесь? – спросила я.

– А я-то откуда знаю? – буркнул он довольно резко. Я не знала, злится ли он на меня за мой глупый вопрос или на Полли и всю эту ситуацию, но на всякий случай извинилась.

– Ты не виновата. Это она виновата. Она – психичка, которая заявляется сюда ни с того ни с сего. А чего мы вообще прячемся? Это мой дом. – Он выпрямился и сказал: – Пошли.

– Ладно, – ответила я, потому что он ждал этого ответа. Поднялась и поплелась за ним по лестнице. Но когда он свернул за угол, остановилась и услышала её визг.

– Господи, Финч! – закричала она. – Напугал до смерти! Что ты тут делаешь?

– Что я тут делаю? – заорал Финч в ответ. – Это ты вломилась в мой дом!

– Я не вломилась ! Дверь была открыта!

– Это не даёт тебе права врываться.

– Я видела твою машину.

– И что?

– Я думала, что-то случилось. Ты не отвечаешь на мои звонки и сообщения, – жалобно проскулила она. – Я думала, может, ты отравился газом или ещё что-нибудь.

Гениально , подумала я, закатив глаза.

– Не тупи, – сказал он.

– А почему ты тогда не отвечал?

– Я был занят.

– Занят чем ? – наседала она.

– Кино смотрел.

– Кино ? – по её тону я поняла, что сейчас начнутся обвинения, и они не заставили себя ждать. – Ты один? Или с кем-то? С Лилой?

Было жутко услышать своё имя, но в то же время приятно – особенно потому, что в её голосе звучала ревность. Полли ревновала ко мне .

Дальнейшее поразило меня ещё больше. Потому что Финч сказал:

– Да. С ней, конечно. Эй, Лила! – громко крикнул он. – Иди сюда! Полли хочет поздороваться.

Я попыталась отскочить в сторону, но Полли оказалась быстрее. Резко метнувшись за угол, посмотрела мне прямо в глаза.

Моя первая мысль была о том, что она вообще не умеет краситься. Слишком тёмный макияж совершенно не подходил к её цвету лица; может быть, она пыталась таким образом скрыть веснушки – я слышала, она терпеть их не может. Но следующей, гораздо более логичной мыслью была такая: господи, она же сейчас расплачется.

И, конечно, она тут же разразилась истерическими рыданиями. Они с Финчем перешли в кухню, где продолжили орать друг на друга.

– Сначала концерт, а теперь это? – вопила она. – Как ты мог так со мной поступить?

– Мы расстались, Полли, – сказал он, и я ощутила облегчение. Не то чтобы я сомневалась в его словах, но услышать их подтверждение было приятно. Они расстались. Я не сплю с чужим бойфрендом.

– Вернись ко мне!

– Нет.

– Ну пожалуйста, Финч! Просто поговори со мной!

– Нет. Уходи, Полли. Сейчас же.

– Я же люблю тебя. – Она всхлипнула. – Я знаю, и ты меня любишь.

– Нет, – отрезал он холодно. – Не люблю, Полли. Убирайся.

Почему-то мне стало её жалко и сразу же неприятно – я ведь должна была её ненавидеть. Особенно учитывая, как она со мной поступила. Она тут же помогла мне усилить эффект, сменив тон с жалобного на омерзительный. Она визжала, что он не может всерьёз запасть на такую жалкую шлюху, как я, и добавила несколько пикантных предположений о том, что я его точно чем-нибудь заражу и залечу, чтобы стрясти с него денег.

Я постаралась не слушать её крики, сосредоточившись на своих вдохах и выдохах. Сдерживала слёзы, говорила себе, что все её обвинения смехотворны – у меня никогда не было венерических заболеваний, и меньше всего на свете мне хотелось забеременеть. Я полюбила Финча не из-за денег – мне вообще не нужны были его деньги. Она ничего обо мне не знала. И её слова не должны были влиять на мою самооценку.

Но почему тогда, думала я, когда Финч наконец избавился от неё и отвёз меня домой, всю дорогу извиняясь, – почему тогда мне так стыдно? Может быть, она права и я в самом деле немного шлюха?

Кое-как прибравшись (мама всегда предпочитает грязную посуду оставлять на потом), я иду проверить телефон. Вижу сообщение от Кирка, которое пришло где-то во время нашего ужина: Я дома. Финч сказал, ты в Бристоле? Не отвечаю. Проверяю голосовую почту, выслушиваю длинное сообщение от Мелани. Очень трагическим тоном она рассказывает мне закрученную историю о том, как услышала от Кэти, которая услышала от своей дочери, которая услышала от ещё кого-то, что у нас дома разразился скандал между Лилой и Полли. Чудесно , говорю я вслух, не зная, как быть дальше.

Надо бы позвонить Мелани или Финчу и выяснить суть, но я понимаю, что волнуюсь только из-за Лилы. И чтобы не распускать сплетни, пишу Тому:

Не знаю, в курсе вы или нет, но у меня есть причины полагать, что наши дети общаются. Вчера они ходили на концерт, а сегодня я узнала от Мелани и из других источников слухов, что Лила приходила к нам домой. Я сейчас в Бристоле у родителей, а Кирк вряд ли был дома. Я, в общем-то, не запрещаю (а надо бы) Финчу приводить девушек, когда нас нет, но приглашать Лилу я ему не разрешала, и что-то мне подсказывает, вас тоже никто не спросил. Ещё я слышала, у Лилы произошла стычка с девушкой Финча, Полли. Возможно, это неправда или подробности сильно преувеличены, но что знаю, то говорю. Мне показалось, будет правильно обо всём вам рассказать. Буду дома завтра, но звонить мне можете и сегодня. Мне очень жаль. Простите.

Жду ответа, и когда он приходит, становится легче.

Нет, я ей не разрешал. Спасибо, что сообщили. Поговорю с ней и свяжусь с вами.

Меня мутит, и я понимаю: ничего больше я сейчас сделать не могу. Просить о помощи Кирка уж точно не имеет смысла. Поэтому я убираю телефон обратно в сумочку и возвращаюсь к Тедди и родителям, которые вышли на крыльцо. Мама принесла своё любимое миланское печенье, а к нему – мятный ликёр. Тедди вежливо отказывается от десерта, предпочтя дальше пить пиво.

Я сажусь на диван рядом с Тедди, потому что только это место свободно, и у меня возникает чувство, что они сейчас обсуждали меня.

– Я много пропустила? – спрашиваю я.

– Да нет, не особенно, – говорит папа. – Дома всё хорошо?

Мы все понимаем, насколько неуместен этот вопрос. Я улыбаюсь и отвечаю:

– Не хуже, чем всегда.

– Ты точно не хочешь поговорить об этом? – спрашивает мама.

Огорошив их известием и выслушав соболезнования, я сказала, что всё хорошо и что так будет лучше. Даже употребила довольно глупое, но порой верное выражение «будь что будет».

– Да. Сегодня – точно нет, – говорю я. Мне так хочется переключиться на что-нибудь другое. – Может, лучше ты расскажешь пару интересных историй?