Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

К вечеру ближе пришли оба Ивана. Они сразу заполнили собой весь дом отца Андрия. Иван-младший спросил Матвея, глядя тому прямо в глаза:

– Что надумал, Матвей?

Матвей ответил сразу, он уже все решил:

– Завтра мы с вами выходим в ту сторону, где эти станом стоят. Забираете две винтовки, обоих негодяев, и идете назад в деревню. А я один иду к стану, буду за ними наблюдать.

Иван-старший взялся было возражать, но Матвей перебил:

– Погоди, Иван. Вы здесь этих двоих расспросите как следует: сколько людей, где стоят, у кого какие привычки, как охраняют стан, девчат как сторожат. А я в это время за ними буду наблюдать. И когда вы придете, я уже буду знать это все. А вы придете уже с подмогой, иначе ведь не справимся. Один не полезу, слово даю.

Они еще недолго поговорили, уточняя детали, и разошлись. Подъем ранний, дорога долгая, нужно собраться…

Утром оба Ивана ждали Матвея за столом под яблонями. Стараясь не шуметь, быстрым шагом направились через реку и дальше в горы. Туда, где привязанными сидят двое бандитов.

До места добрались только к следующему обеду. И очень вовремя. Издали они услышали громкий сиплый крик. Так кричат те, кто уже не верит в спасение, кричат просто от отчаяния. Рывком взобравшись на взлобок, под которым бандиты устроили свой стан, Матвей увидел медведя, который медленно двигался к привязанному пленнику. Думать было некогда. Матвей упал на колено, вскинул винтовку… Плавно потянул спуск… выстрел! Приклад боднул в плечо, гильза выскочила в сторону. Пуля ударила в землю перед мордой медведя. Тот отскочил и задрал голову, озираясь и принюхиваясь. Матвей передернул затвор и выстрелил еще раз. И медведь побежал, стремительно скрываясь за деревьями.

Оба Ивана, уже забравшие винтовки, следом за Матвеем скатились в распадок, к пленному. Тот обессиленно уронил голову на грудь, плечи его тряслись, лицо некрасиво кривилось, слезы исчезали в бороде. Он бормотал бессвязно:

– Я ведь уже все… помирать собрался… три дня… без воды

Поднял голову и уставился на Матвея мутным взглядом:

– Сволочь! – выкрикнул он – сволочь! Убил бы лучше, зачем так мучить?

И Матвей взорвался:

– Тварь! – он хотел ударить, но не стал. Бить связанного это как в дерьмо окунуться. – Ты баб да мальцов сильно жалел там, в тайге?! Когда вы наш стан громили?! Ты деда Власа убил?! А Никодима?! Ты?! – он подступал к бандиту все ближе. Лицо стянула жуткая гримаса боли и ненависти, пальцы скрючились, его била крупная дрожь.

Иван-старший подошел со спины, взял Матвея за плечи, уводя в сторону:

– Тише, брат, тише. Мы их всех найдем, каждого. Они не будут жить…

Приговаривая так, он усадил Матвея под дерево, вручил ему фляжку с водой, затем повернулся и подошел к пленнику. Остановился над ним, разглядывая с нехорошим интересом:

– Убил бы, говоришь?

Пленник затрясся, пытаясь отползти. Иван присел рядом с ним на корточки:

– Э нет, мил человек. Мы с тобой ко мне в гости пойдем, в кузницу. Там я тебя буду спрашивать, а ты мне все станешь рассказывать. Ведь станешь? – говорил он спокойно, даже добродушно.

Бандит закивал головой, понимая только одно – прямо сейчас его не убьют.

Матвей успокоился, поднялся и подошел к ним. Бандит, увидев его, вновь попытался убраться за дерево, но веревки не пускали. Матвей посмотрел ему в глаза:

– Ты был в моем стане? – он говорил спокойно, и эта разница с предыдущей вспышкой напугала бандита окончательно. Он залепетал:

– Н-нет, н-нет, я в тайге ждал, если вдруг кто убежит… я не резал…

Глаза Матвея сверкнули бешенством, Иван выругался сквозь зубы. Иван-младший сказал:

– Давай его прямо здесь выспросим и голову свернем, как куренку. Эту мразь еще и в деревню тащить?

Иван-старший мотнул головой отрицательно:

– Нет. Делаем, как решили. Пойдем, второго заберем и сюда притащим.

Иван-младший остался с пленным, а Матвей и Иван-старший отправились за вторым. Тот сидел без движения, по лицу его ползали муравьи, путаясь в колючей бороде.

Иван сказал:

– Этот отошел кажись…

Матвей вздохнул:

– Собаке… сам знаешь.

Пленный, услышав голоса, зашевелился вдруг. Иван обрадованно крякнул:

– Ты гляди, живой. Ну и ладненько.

Он ловко отвязал пленного и погнал его перед собой, награждая крепкими затрещинами.

Иван-младший уже развел костер и заваривал чай, набрав воды в ручье, сбегавшем по склону. Увидев идущих, хмыкнул мрачно и сказал:

– Тут этот воды просит. Поить?

Матвей кивнул:

– Поить конечно. Иначе они до деревни не дойдут. Даже кормить надо будет.

– Ну поить так поить.

Отвязав пленника, Иван довел его до ручья:

– Сам попьешь.

Со вторым церемонились не больше. Оба пленника двигались еле-еле – сказывалось трехдневное сидение связанными без воды и еды. Ну ничего, до деревни дойдут.

Когда пленники напились, их усадили спина к спине и связали им ноги. Матвей принялся выспрашивать: где стан, сколько человек, как сторожат, есть ли собаки, кто главный, есть ли там Ухов?

И очень обрадовался, когда узнал, что Ухов и Осталец – один и тот же человек. Пленные рассказали, что Любаву в стане никто не трогал – Осталец запретил. Про остальных они такого не сказали…

…Иваны забрали пленных и ушли. Матвей и Серко остались вдвоем. Теперь можно и идти. Отсюда да стана бандитов день пути. Судя по тому, что двоих задержавшихся в тайге бандитов не хватились, уходить в ближайшие дни банда не собиралась. Значит, можно подготовиться и постараться обойти стан, осмотреться и только после этого устроиться где-нибудь и начать наблюдать. Времени до вечера еще оставалось предостаточно, Матвей решил двигаться до самой темноты.

Он шел по уже по-летнему буйной тайге, поглядывая по сторонам и прислушиваясь. Серко носился где-то впереди, и Матвей был спокоен. Все его мысли были сосредоточены на бандитах. Как к ним подобраться? Как быть незаметным?

Вчера он спросил у мамы, как она не побоялась бежать? Ведь в тайге полно зверя. Мама горько усмехнулась и сказала:

– Страшнее человека зверя нет, сынок. Разве ты еще не понял?

Он все время возвращался мысленно к этим словам. А сколько раз он сам чуть не стал зверем? Да вот сегодня он едва не убил голыми руками этого бандита. А тогда, когда решал, стрелять или нет? Он чуял в себе зверя, когда думал о девчатах и о том, что с ними делают эти… Вот они – звери. А он? Надо ли и ему становиться таким же зверем? Он не был уверен, что сможет удержать в себе это страшное нутро, когда наступит время.

…Страшный удар в спину швырнул его лицом в шелковистую траву, и тут же кто-то впился зубами в его плечо. «Рысь!» – вспыхнуло в мозгу. Матвей попытался подняться, но зверь с утробным рычанием принялся кромсать его тело, когти рвали спину и ноги, клыки драли плечо, пытаясь добраться до шеи. «Если доберется до шеи – конец» – подумал Матвей. Огромным усилием он поднялся на четвереньки и потянулся за ножом, левой рукой пытаясь сорвать с себя хищницу. Ее короткая шерсть выскальзывала из пальцев, намокших от крови, его крови. И вдруг мимо его лица с диким рычанием пролетела серая молния. Серко! Он грудь в грудь сшибся с рысью, пытаясь схватить ее за горло. Кошка извернулась и отскочила в сторону, припав к земле. Ее желтые глаза неотрывно следили за каждым движением врага, и в глазах этих была смерть. Серко маленькими осторожными шажками шел на рысь, из глотки его рвался низкий вибрирующий рык. Он внимательно следил за дикой кошкой, готовый к атаке в любую секунду. Рысь молча бросилась на Серко. Пес в тот же миг рванулся навстречу, подмял ее под себя…