Аньес Мартен-Люган - Однажды я станцую для тебя [litres]

– Я тоже.

– Я воспользовался возможностью, в полдень у меня назначена рабочая встреча в Эксе.

– Значит, ты приехал всего на одну ночь…

– Нет, я буду с тобой и завтра вечером.

Я же все время хотела, чтобы он постарался ради нас, так что теперь я должна бы растрогаться до слез. Он поцеловал меня.

– Нам нужно время, чтобы побыть вместе, ты сама это говорила, и была права.

Я слабо улыбнулась ему.

– Пойду за вещами, сейчас вернусь.

Когда он уже не мог меня слышать, я перестала сдерживаться и озабоченно вздохнула. Мной овладела тревога, суть которой была непонятна мне самой. Во что выльется новая встреча? Передо мной замелькали картинки последнего вечера, когда мы заставили друг друга отчаянно страдать. Он вернулся, неся на вешалке пиджак, накрытый чехлом, и маленькую дорожную сумку. Не сказав ни слова, последовал за мной в дом, его взгляд задержался на лежащих в вестибюле туристических буклетах, ключах от комнат и баночках с медом и вареньем от Кати. Думаю, мой маленький бизнес показался ему страшно далеким от его серьезных забот. Он внимательно следил за каждым моим движением, пока я закрывала дверь, гасила всюду свет и шла к своей комнате.

– Я разбудил тебя, – заметил он, реагируя на разобранную постель.

– Не беспокойся… Покрутиться придется только завтра утром, у меня тут люди, надо будет рано встать.

Он погладил меня по щеке и, обняв за талию, притянул к себе. На этот раз он поцеловал меня со всей страстью, однако я не удержалась от мысли, что он себя заставляет. Возможно, из-за того, что я сама немного заставляла себя и не была способна на инициативу. Заметив недостаток энтузиазма с моей стороны, он опрокинул меня на кровать и приподнял майку, лаская грудь. По идее, меня должно было захлестнуть безумное желание, которое прежде накатывало всякий раз, когда он до меня дотрагивался.

– Я хочу тебя, Ортанс. Я соскучился по твоему телу.

Пока мы занимались любовью, мне казалось, будто я нахожусь, где-то в стороне и наблюдаю за нами. Нет, мои чувства не притупились, я получала удовольствие или, по крайней мере, так мне казалось, но я была будто автомат, и хотя мои жесты, мои ласки вроде бы ничем не отличались от тех, что были несколько недель назад, теперь им недоставало жадности. А его лицо, обычно искаженное желанием, сегодня было совсем другим, словно он играл роль любовника, озабоченного тем, чтобы быть на высоте и привести меня к оргазму, но при этом он был как бы не со мной, а сам по себе. Как если бы мы чувствовали себя обязанными заняться любовью после долгих недель разлуки, чтобы убедиться, что все в порядке, успокоиться.

После наших прохладных объятий он прижался к моей спине, положил руку мне на живот, пробормотал что-то грустное. Неужели он почувствовал то же, что и я? Почувствовал это отчуждение между нами, непонятно откуда взявшееся? Я с самого начала была права: нам нужно провести вместе какое-то время, а не просто одну ночь… ну, наверное.

– Сладких снов, – прошептал он.

Я поудобнее устроилась в его объятиях, я нуждалась в тепле его рук, чтобы удержаться рядом с ним и удержать наши воспоминания. Его дыхание постепенно выровнялось, он уснул. Я смогла подремать лишь урывками. Всякий раз я вздрагивала, просыпаясь, и, ощутив руку Эмерика на своем теле, как будто удивлялась его присутствию.

Прозвенел будильник. Эмерик не шевельнулся, когда я бесшумно выскользнула из постели. Не рискнув посмотреть на него, я скрылась в ванной. Что бы я увидела? Эмерика, спящего у меня дома. Крайне редкая картинка, но сегодня она привела меня в замешательство. Я приняла горячий душ, пытаясь согреться, прогнать ощущение засевшего внутри ледяного холода. Потом я получила свежие багеты и круассаны, и мне даже кое-как удалось улыбнуться доставщику. Я нехотя приступила к своим утренним делам, поставила три прибора для завтрака и приготовила первый кофейник кофе. Потом принялась мужественно ждать, опасаясь того момента, когда проснется Эмерик.

– Доброе утро, Ортанс.

Я вздрогнула, услышав голос Элиаса.

– Доброе утро, Элиас… Как спалось?

И сразу пожалела о своем вопросе. Он ведь почти не спал. Накануне он едва успел уйти к себе в комнату, как явился Эмерик. Спускался ли он еще раз ночью? Что он слышал? Я сильно смутилась. Он был здесь, находился в самом центре моей личной жизни. Но что могла возразить я, не постеснявшаяся читать его дневник.

– Я слышал, как ночью подъехала машина…

– Неожиданный гость.

Он кивнул, да, он знает.

– Хотите пить кофе на улице? – сухо спросила я, чтобы сменить тему.

– Давайте сегодня я сам себя обслужу.

И тут же перешел от слов к делу: взял с буфета чашку, налил себе кофе и быстро вышел.

Я занималась остальными клиентами, которые надоедали мне подробным описанием своей сегодняшней программы. На самом деле они очень симпатичные, но мне сейчас было не до светских бесед.

– Доброе утро всем.

В дверях вырос Эмерик, уже готовый отправиться на работу – в безупречной сорочке, рукава которой он поддернул. Он сонно подмигнул мне и вышел.

– Приятного аппетита, я оставлю вас, – сказала я гостям.

Я набрала побольше воздуха, перед тем как открыть дверь кухни. Эмерик налил себе кофе и взял круассан.

– Ты совсем устала, мне кажется, – жуя, сказал он.

Я справилась с собой и с усилием выдавила улыбку:

– Не выспалась.

Его внимание сосредоточилось на моих ногах.

– Ты уже без лонгетки?

Я ему даже не сказала. Совсем недавно ему это было безразлично, причем настолько, что мой голеностоп перешел в разряд запретных тем.

– Ага.

Я подошла ближе, чтобы налить себе кофе, задела Эмерика, но даже не подняла на него глаза, потом прислонилась к столу напротив и опустила голову, уставившись в свою чашку.

– Ортанс, что происходит?

Слова толпились, стремясь вылететь изо рта, но эти слова я произносить не хотела. Я повернулась к нему: он постукивал ногой по полу, и я поняла, что он сильно напряжен. Обеспокоен, нервничает.

– Не знаю.

Он поставил чашку в раковину и вернулся ко мне. Обхватил мое лицо ладонями. Теперь мне не сбежать.

– Мы снова будем вместе, обещаю, – прошептал он и страстно поцеловал меня, стремясь показать свою власть надо мной, вновь подчинить меня.

Он хотел верить любой ценой, что все будет как прежде. Я опять не устояла и ответила на поцелуй, хотя понимала, что он ничего не решает. Эмерик оторвался от моих губ, а потом, зажмурившись, прижался своим лбом к моему.

– Я постараюсь максимально сократить встречу и поскорее вернуться.

Он вышел, словно борясь с желанием остаться. Я постояла несколько секунд, приходя в себя, затем возвратилась в столовую. Гости были в хорошем настроении и с удовольствием поглощали завтрак.