Сергей Мавроди - Сын Люцифера

— Ты что, дурак? — жена выразительно покрутила у виска указательным пальцем, пожала плечами и вышла.

Гройс постоял немного и обессиленно рухнул в кресло.

Чёрт!.. — всё повторял и повторял он. — Чёрт! чёрт! чёрт!..

На хуй я вчера нажрался? — Гройс с трудом разодрал слипшиеся веки и мутно посмотрел на потолок. — А, ну да… Статья… Сон… Чёрт!

Голова раскалывалась. Гройс, кряхтя, встал с кровати. И увидел вдруг валявшуюся на полу бумажку.

Это что? — он с трудом нагнулся и поднял белый листок.

Это я, что ль, вчера написал? — с недоумением спросил он себя. — Допился!.. "Только снись иногда хоть!"!.. Нет уж! И одного раза хватит!

Он небрежно скомкал листок и, не дочитав, швырнул его в стоявшую у стола корзину для мусора. Постоял некоторое время, страдальчески морщась от всё усиливающейся головной боли, и, наконец, пошатываясь, побрёл в ванную умываться.

Время было уже почти 12. Надо было срочно звонить в офис, объясняться. Ни о какой работе сегодня, естественно, не могло быть и речи.

__________

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Сможет ли тот человек забыть со временем этот свой сон и вернуть себе то воспоминание?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Нет. Никогда.

И настал сто одиннадцатый день.

И сказал Люцифер:

— Нет людей, не верящих в чудеса. Есть всего лишь люди, верящие, что чудес нет.

А где есть вера, там всегда есть и сомнение.

— Да чушь всё это! Все эти колдуны и ясновидящие!.. Болтовня эта вся: энергетика, биополе, аура, чакра… Все говорят, но никто не знает, что это такое.

— Так ты что, вообще ни во что не веришь? — Купревич с удивлением посмотрел на своего приятеля.

— Нет! — категорически мотнул головой Веселовский. — Бред это всё! Вот пусть мне кто-нибудь что-нибудь сделает! Порчу, к примеру, какую-нибудь на меня напустит! Тогда я поверю. Вот пусть!!

— Не искушай судьбу! — с суеверным ужасом предостерегающе погрозила Веселовскому тоненьким пальчиком жена Купревича Верочка. — А то накличешь!

— Да какую там "судьбу"!! — с раздражением закричал вконец разгорячённый всеобщим вниманием Веселовский. — Плевать мне на всё это! На все эти энергетики!

— Но есть же необъяснимые вещи! — рассудительно поддержал Купревича и Тюнькин. — Вот у меня, например, с матерью было. Я сам лично видел. Образовалась на ноге трофическая язва, кот ногу разорвал. Сколько она по врачам, по больницам ходила — всё бесполезно! Ещё у одного парня такая же была язва — ему ногу ампутировали. Никакие врачи не помогли. А потом к бабке сходила — и всё прошло!

— Что, бабка заговорила? — с интересом уточнила Верочка.

— Ну да! — Тюнькин остановился и победно взглянул на Веселовского. — Вот я лично был свидетелем. Ну, не сразу, правда, — он хитро усмехнулся и подмигнул. — Бабка тоже себе на уме оказалась. Десять сеансов только голову морочила. Чтобы денег побольше выманить. Но потом всё же сделала. Всё затянулось и зарубцевалось. А уже всё там было! Нога вся почернела, волосы полезли, запах появился.

— А-а!.. — с ещё большим раздражением махнул Веселовский. — Конечно, самовнушение — всё это существует. Человека, может быть, и можно вылечить. Никто же не знает, что такое человек. И как все эти механизмы действуют. Но вот всякие там чудеса!.. Когда мысли на расстоянии читают, будущее предсказывают…

— А что Вы называете чудесами?

— Чудесами? — Веселовский неприязненно взглянул на нового, неожиданно вмешавшегося в разговор собеседника. А это ещё кто? Человек был ему незнаком. Средних лет, элегантного вида мужчина лет сорока… Впрочем не важно. Мало ли кто тут ещё был ему незнаком. В конце концов это не его вечеринка. — Чудесами?.. — медленно повторил он, невольно задумавшись. Вопрос был сильным, а дураком выглядеть не хотелось. Тем более, что сам же весь этот спор и затеял. –

Ну, вот предсказания будущего, телепатия всякая… — это я считаю чудесами… — он остановился, мучительно подыскивая слова, — а целительства, загов о ры, бабки всякие… — ну, возможно, это всё и есть… Хотя я лично в это не верю! — тут же настойчиво, хотя и не совсем последовательно, подчеркнул он. — Но, возможно, и есть. Человек — настолько сложная система!.. И если ему что-то внушить!.. А!.. вот как! — Веселовскому показалось, что он нащупал наконец почву под ногами. —

Одно дело, когда человек знает, что с ним что-то делают, и другое дело — когда не знает. Если знает — это обычное самовнушение может быть — никто, правда, и про самовнушение ничего толком не понимает, как этот механизм работает, но не важно! Главное, что этот механизм действительно существует, он неоднократно наблюдался, фиксировался, а значит, это не чудо…

— Филипп Осипович! — лениво перебил его мужчина. — А Вам не кажется, что с точки зрения современной науки никаких чудес не может существовать в принципе?

— Почему? — не понял Веселовский. Как это "не может"!?

— Да потому, что в корне порочен её базовый принцип: любое явление может быть объяснено, — снисходительно пояснил его собеседник. — Ясно, что при таком подходе места для чуда просто не остаётся. К примеру, Вы говорили о самовнушении. Люди ходят по раскалённым углям и даже не получают ожогов. Чудо? Не тут-то было! "Да, пока наука этот феномен объяснить не может, но со временем!.." Этак, пожалуй, и сатана завтра явится, а учёные заявят: "Да, пока мы объяснить этот феномен не можем, но со временем!.." — мужчина расхохотался.

— Постойте, какой ещё сатана?.. — беспомощно пробормотал сбитый с толку Веселовский. Он чувствовал себя каким-то одураченным, что ли. Вообще у него возникло чрезвычайно неприятное ощущение, что над ним попросту издеваются. ("Сатана"!.. Причём здесь сатана? Я по делу говорю, а мне: сатана.) — Причём здесь сатана? — невольно вслух проговорил он.

— Сатана здесь вот причём, — мужчина внезапно перестал смеяться и уставился на Веселовского каким-то мёртвым, застывшим взглядом. Тому даже жутко стало. Хотя ни во что он и не верил, но… Чёрт подери! Чего он на меня так вытаращился!? –