Юрий Любопытнов - Озеро призраков

Верёвкой перевяал тёплую одежду. Жена хотела взять и часть домашней утвари, но Рщига воспротивился:

— Тяжело. Далеко не уйдём. Если будут искать — найдут.

Однако после некоторых раздумий, взял два горшка и глиняную миску.

— Бери сына. Пошли, — сказал Беляне.

Судислав сладко спал. Ему было около двух лет. Последний сын Рщиги, его надежда и опора в старости, продолжатель его рода, который должен нести в будущее всё то, чем обладал волхв Рщига.

Не закрывая дверей, босые Рщига и Беляна с Судиславом вышли из избы. Рщига перебросил через плечо связанные ремнём сундучок и одежду, и они зашагали вдоль Пажи, а потом у зарослей ольхи свернули в лес. У кузнеца Щелкуши нехотя протявкала одна из собак, ей никто не откликнулся, и она замолкла.

Беглецы добрались до Вори, перешли её вброд и пошли правым берегом вверх по течению..

Вдруг Рщига насторожился. Тронул за рукав Беляну:

— Постой! — И прижал палец к губам.

— Что там? — шёпотом спросила Беляна, останавливаясь. Голос её был испуганным.

— Не знаю, — тихо ответил Рщига. — Может, показалось…

Беляна была третьей женой Рщиги. Двое прежних умерли, как и дети от них. Хоть и моложе она его на 19 лет и прожила с ним три года, но в мужа была влюблена. И он любил её. И от этой любви родился сын Судислав, в котором оба души не чаяли. И вот теперь приходится бежать от родного очага, от дома, собранного по крохам, неимовнерным трудом, невесть куда.

— Что? Показалось? — опять спросила она мужа, крепче прижимая к себе Судислава.

Рщига не ответил. Он обернулся назад, к Радонежскому, и прислушался. Было тихо. Река не шумела, скрытая полосой клубящегося тумана. Волхв опустился на траву, приложил ухо к тропе. Земля отчётливо передала глухой звук. То был топот лошадиных копыт.

— Скачут, — проговорил Рщига, вставая. — За нами скачут. До леса добежать не успеем. Они близко. Брось лишнее здесь, — обратился он к жене. — Возьми сына и вот этот ларец. Беги на Чистые родники… Снедь возьми ещё. Остальное брось! Жди меня три дня. Если не вернусь… знаешь, что делать?

Беляна запричитала, заплакала.

— Не реви, — утешил её Рщига, прижав голову к груди и погладив по волосам. — Спаси Судислава. Если не приду, закопай ларец и уходи…

— Как же я без тебя?

— Обо мне другой сказ. Если это холопы князя, пока ты уходишь, я их отвлеку. Вдвоём нам не сдобровать. Иди лесной тропой по-над берегом. Быстрее, быстрее! — торопил он жену.

Хотя посланные в погоню в такой темноте и тумане ехали шагом, с каждым мгновением топот приближался.

Беляна перебросила через плечо перевязанные платком ларец и узел со снедью, крепче прижала к груди сына и торопливо пошла по едва заметной росистой стёжке, и через несколько шагов исчезла в тумане.

Рщига постоял немного, раздумывая, где бы спрятаться, и пошёл навстречу приближавшимся преследователям. Свернул с тропинки и, держась руктй за низко свисающие ветки, ступил на корневище изогнутой ольхи, склонившейся над водой.

Вскоре из тумана показались всадники. Лошадей не было видно, поверх тумана торчали лишь головы верховых. Рщига определил, что это должны быть холопы московского князя. Их было двое.

— Где их искать? — говорил одн другогму. — Они ушли давно. В таком тумане разве сыщешь? Только сам заблудишься. Куда мы, Божко, в такой туман поедем? Может, воротимся?

Тот, которого звали Божко, ответил:

— Ты что — спятил? Иероним с нас семь шкур спустит, если мы вернёмся с пустыми руками. Такого кнута задаст — кожу на спине не соберёшь…

— Да мы ж слуги не поповские, а княжеские.

— Князь молодой, у него, знаешь, Иероним заправляет.

Второй вздохнул:

— Что правда, то правда. От него любой казни можно ждать. Тс-с. Послушай, за нами ещё едут.

— Тогда вперёд. Только не спеши. И лошадей побьёшь, и сам шишек нахватаешь. Луг кончается. Впереди лес.

— Поехали…

В этот момент Рщига приложил руки к губам и заухал филином.

— Чур, меня, — пробормотал Божко, — нечистая сила. — И перекрестился.

Лошади навострили уши. Всадники остановились.

— Это филин, Божко, — сказал ему напарник. — Чего пугаешься?

— Может, и филин, а всё равно страшно… Может, леший заводит?..

— Может, и леший, — согласился напарник, который был храбрее своего друга, а возможно, виду не подавал, что трусит. — В таком тумане только колдунам да упырям своё дело вершить.

Рщига опять приложил руку к губам, и над реклой раздался жуткий хохот. Лошади вспряли уши и встали как вскопанные.

— Едем обратно, — тронул повод Божко. — Слышь-ко, что творится.

В этот момент Рщига хотел поймать опущенную им ветку, поскользнулся на корневище и свалился в воду.

— Что это, Божко? Ты слышал?

— Что-то в воду бухнуло. Водяной играет…

— Водяной страшнее лешего. Чур, меня…

— Подъедем, посмотрим.

— Боязно.

— Слышь, подмога скачет. Не дадут в обиду.

Они подъехали к берегу, озираясь и придерживая лошадей.

Берег был не крутой, а спускаюийся полого к воде, без кустов, росли редко несколько ольх. Туман стоял довольно высоко над водой, и холопы увидели на мелководье человека.

— Колдун, — прошептал Божко.

— А может, водяной?

— Какой водяной? Ты его сроду видел?

— Не-е.

— А говоришь «водяной».

— А-а…

Напарник не дал ему договорить.

— Я поеду вперёд, не дам ему выбраться на берег, а ты заступи дорогу сзади. — И Божко погнал лошадь в реку наперерез Рщиге.

Подъехали ещё шестеро верховых, снаряжённые Иеронимом, были среди них и отроки из дружины князя. Рщиге ничего не оставалось, как выйти из воды и сдаться на милость или произвол власть предержащих. Да он и не хотел сопротивлятья, главным для него было то, чтобы Беляна ушла как можно дальше от Радонежского, и её бы не сумели схватить. Ему связали спереди руки длинной верёвкой, другой конец привязали к седлу одного из верховых и повели обратно в село.

— А где же баба? — спохватился кто-то из холопов. — С ним баба должна быть…

— Насчёт бабы ничего не было сказано, — ответил Божко. — Отче сказывал, чтоб мы привели к нему волхва. Вот мы и ведём.

— Где ж теперь её сыщешь? — подал голос кто-то из верховых.