Андрей Аарх - Барбадару и его Женщина

Неожиданно все кроме меня оказались раздеты. Викуля раздвинула ноги и громко стонала в ответ на жадные прикосновения Барбадарских усов, не стесняясь присутствующих, чем удивила меня еще раз — обычно она вела себя очень тихо.

Преподаватель полулежал на диване, грубо тиская ее грудь, а жена целовала его, торопливо спускаясь вниз.

Маргарита подошла ко мне и потянула за галстук, одновременно расстегивая штаны. Я отодвинулся.

— Ты что, — спросила она. — стесняешся?

Нет, я не стеснялся, я просто не хотел. Мне доводилось заниматся сексом в присутствии других людей, спасибо советской армии, но сейчас, с ней, мне просто не хотелось. Маргарита оставила в покое мои брюки и отстранившись произнесла

— Мы можем пойти в спальню.

Это прозвучало слишком громко, Толик услышал и повернулся к нам, сев на пол и уставившись на меня непонимающими маленькими глазками. Викуля перестала стонать и выглядела сердито. Впрочем преподавателя и его жену мы не отвлекли.

Толик вытер мокрые усы и противно как никогда сказал

— Макс, ты фто, стесняефься?

— Нет, я… мне нужно идти.

— Макс, тебе понравится, я гарантирую. Ты попробуй, решись и попробуй, один раз.

Оставь эти свои советские комплексы…

Я не ответил, пробормотал спасибо, пятясь вывалился в прихожую и торопливо открыв дверь вышел, Маргарита крикнула что-то мне вслед, но я не разобрал, сбежал по лестнице вниз и с облаком пара вырвался на улицу.

На улице была ночь, часов, наверное одиннадцать, но никого не было, легкий мороз разогнал народ по домам. Где-то продребезжал трамвай, и было слышно шепот падающего снега и потрескивание покрытых коркой льда веток. Я глубоко вдохнул хрустящего морозом воздуха от которого закружилась голова, закурил и пошел к более-менее людным улицам, ловить такси.

Она догнала меня минут через пять, запыхавшаяся, раскрасневшаяся, с блестящими глазами и снежинками запутавшимися в волосах.

— Я же просила меня подождать, — удивленно сказала она, без обиды, но как бы досадуя на мою непонятливость. — Мне пришлось бежать за тобой, я боялась что снег заметет следы…

Я не ответил, обнял ее и поцеловал в изящные, слегка подведенные помадой, губы, чувствуя как они раскрываются мне навстречу, как наполняется ее рот моей слюной и ее язык гладит мои губы, она не делала ничего особенного, но я зашелся от удовольствия, похожего своей необычностью на то, что испытал кончив в первый раз, под руководством своей, на три года старше, соседки по этажу. Я обнял ее, я таял от ее поцелуев, мое тело переставало быть моим и когда руки, проникшие мне под рубашку погладили меня, мне вдруг захотелось стать котом, чтоб лежать у ее ног целыми днями, в ожидании ласки. Она остановилась первая и переведя дух сказала

— Ну ты и целуешься, прямо профессионал…

Я удивленно возразил, что, дескать, это не ко мне, это она фея поцелуев, но она не стала меня слушать, взяла под руку и повела куда-то.

— Куда мы идем? — поинтересовался я.

— Ко мне.

— К Толику? — вяло удивился я, мы двигались в противоположном направлении.

— Нет, ко мне. Только тихо, мама спит.

Мы шли, петляя по улочкам, она рассказывала мне о себе, о своем бывшем муже, о том как они трахались по три раза в день — утром, потому что проснулись, перед уходом на работу, потому что расставались, вечером перед сном — буднично, как о чем-то бытовом. Потом он ей надоел, я так и не понял в какой момент это случилось и почему ей перестало хватать секса, она его бросила, повернулась и ушла к маме, а он потом ходил, страдал, прислал ей 28 роз на день рождения…

— Сколько тебе лет? — перебил я.

— Неважно, мне было 28 пару лет назад, — ответила она. — Знаешь, откуда Толик берет деньги на жизнь? — заговорщецки понизив голос перевела она разговор.

— Ну, я слышал что он возит вибраторы, сексуальное белье и всякую ерунду для секс-комиссионок… — неуверенно ответил я.

— Ерунда, — сказала она. — это все для прикрытия. То есть это, конечно, тоже пользуется спросом, но на этом особо не разживешся. Он возит оружие.

Я промолчал. Годы жизни научили не задавать лишних вопросов, особенно в такой ситуации — сама ведь рассказывает, можно и подождать пару минут. Она действительно продолжила.

— Толик с двумя товарищами покупает купе в поезде и едет в Варшаву, где их в заранее оговоренное время ждет немец с сумкой пистолетов. В основном газовых — настоящие он возит только по спецзаказу и с предоплатой. Набрав пистолетов и упаковав их на дно сумок они закупают различные вибраторы, видом понеобычнее и кидают сверху, а потом кладут свои вещи. Таможенники, найдя под вещами вибраторы обычно удаляются, решив что уж если они нашли ЭТО, то искать больше нечего.

Вдруг она побежала по идушей под уклон улице и с разбегу, как девченка, покатилась по скользкой укатанной школьниками дорожке. Я погнался за ней, догнал, еле устояв на ногах, она схватила меня за руку и мы свернули в ничем не отличающийся от других двор и прижав палец к губам Маргарита сказала

— Я покажу тебе секретную тропу, только ты никому не рассказывай. Для начала запомни этот двор.

Я оглянулся. Двор как двор, брусчатка, фальшивый колодец посредине, две лавочки, три старых дерева, задубевшее на морозе и потому похожее на цветной забор, белье, темные окна со спящими за ними людьми, все как обычно. Я пожал плечами, а она, поправив мне шарф продолжила

— Смотри, мы заходим сейчас в эту парадную, — с этими словами она завела меня узкий с откровенными кучами мусора подьезд, — это черный ход. Поднимаемся наверх…

На лестнице было абсолютно темно. Я достал Зиппо и освещал путь как Прометей.

Лестница была загажена сплошь и рядом. Ступеньки проржавели и грозили ежесекундно обрушиться под ногами, поскрипывая и постанывая в такт нашим шагам.

Маргарита бесстрашно шла впереди, а я с замиранием сердца брел за ней, придерживаясь рукой за сырую стенку, потому что перила у этой лестницы отсуствовали. Подьем длился долго, так долго что у меня замерзла рука с Зиппо и занемели ноги, а Маргарита, подбадривала меня как мама уставшего от похода по магазинам ребенка. Наконец-то подъем кончился. Мы оказались на лестничной площадке, Маргарита толкнула дверь и мы вышли в совсем другой двор, наверху спуска, залитый светом вышедшей луны. Свежевыпавший снег ровным ковром покрывал его, а посредине стояла аккуратная, рано украшенная елочка, которую охранял сказочный снежный гриффон в белой шапке.

— … и к тебе не пройдешь, не оставив следа, а зачев этот след, предостерегающе пропел БГ.

Маргарита повернулась ко мне и сказала

— Почти пришли.

Она взяла меня за руку и повела за собой. Свернула, попав в другой двор поднялась по лестнице на третий этаж, открыла ключом дверь и прижав палец к губам завела меня внутрь.