Анатолий Отян - Добро Наказуемо

Ефим и вспомнил, как тот ещё в школе защищал его от мальчишек а позже и от парней. А завтра перед Сенькой придётся извиняться.

Только зачем? Ефим знал, что шеф не оставит Сенькину фирму в покое.

Наоборот, он или добьется своего, получив с них деньги или разорит их. И Сеньку жалко. С ним тоже шеф расправится. Соколов подумал, что чего это он Сеньку пожалел, себя бы лучше пожалел, потому что его тоже ждёт рано или поздно расправа и надо бы подумать, как уйти от шефа. Но от него уйти можно только на кладбище.

Стук каблучков по паркету отвлёк его от мрачных мыслей.

– Пошли, – только и сказала она, и не останавливаясь, быстро пола к выходу.

Ефим догоняя её, подумал, что он за ней бежит, как собачка, и замедлил шаг. Но тут же подумал, что крикни она: "К ноге!", – и он всё равно побежит, догнал Марину.

– С сегодняшнего дня мы муж и жена и…

– Спать будем вместе? – решил пошутить Ефим.

Марина остановилась и посмотрела на Ефима так, что он отвёл глаза.

– Это хорошо, Фимочка, что ты об этом заговорил Парень ты красивый, я не целка, чтобы ломаться, и раньше бы я с тобой с удовольствием переспала. Но после Люськи ты мне омерзителен. И учти, подумаешь нахальничать, прирежу, как козла, или кастрирую.

– Ого!

– Всё, мы муж и жена едем покупать машину, – Марина улыбнулась, взяла Ефим под руку и направилась вместе с ним к трамвайной остановке.

– Может тачку возьмём? – спросил Ефим.

– Бери.

Они остановили первого частника и поехали к автомагазину.

Автомобильный базар работал только в субботу и находился за городом, но к автомагазину съезжались и по будним дням, и торговля шла лихо хотя и полулегально.

Как всегда, там "работали" напёрсточники, и Ефим хотел подойти к ним, но Марина дёрнула его за рукав:

– У тебя сегодня другая работа, не отвлекайся.

Они стали ходить возле машин, предлагаемых на продажу, спрашивать цену, торговаться. За все новые, или почти новые машины просили не менее чем в два с половиной раза дороже официальной цены. Но им была нужна не просто новая машина, а с иногородними номерами, потому что в Одессе гораздо труднее поставить машину на учёт, да и вообще можно попасться на глаза как милиции, так и обманутому продавцу, что тоже небезопасно. Они увидели почти новую "Девятку" с Николаевскими номерами, но не сразу подошли к ней. Поторговавшись с продавцом соседней машины, они подошли к намеченной "Девятке". Это были

"Жигули" новейшей модификации "Ваз-2109", за что и получили короткое цифровое определение – "Девятка".

– Сколько просишь за неё? – спросил Соколов.

– Восемнадцать штук.

– Ты чего, парень, чокнулся? Это же почти три цены!

– Базар не вокзал, можно поторговаться, – выдал дежурную фразу продавец.

Это был мужчина лет тридцати, явно интеллигентного вида, но старающийся изо всех сил походить на крутого парня, всем своим видом показывая, что ему продать машину – раз плюнуть. Марина сразу разгадала подобный маневр и поставила его на место спокойным, даже ласковым голосом:

– Ну зачем же так сразу,*мальчик*. Если хочешь, чтоб мы торговались, назови приемлемую цену.

Парню бы возмутиться, какой я вам мальчик, но Марина правильно рассчитывала на своё обаяние и строгую красоту. Она уже знала, что понравилась парню, но держалась, как строгая учительница не терпящая возражений.

– Ну, шестнадцать, – уже более неуверенно ответил парень.

– Это уже другой разговор. Фима, посмотри машину.

Соколов пару лет назад сдал экзамены на водительские права, но машины не имел и разбирался в них плохо. Тем не мене он попросил открыть капот и долго рассматривал моторный отсек, ни черта в нём не понимая, потом посмотрел в багажник, и пригласив в салон Марину, сел за руль.

– Так, парень, многовато.

– Что многовато?

– Километров. Аж девять тысяч, да и то, наверное, спидометр скручен?

– Нет, посмотрите на резину!

– Ладно, садись в машину проедь, посмотрим её на ходу, а потом и поговорим.

Машина шла плавно, упруго, мотор работал ровно.

– Останови, – скомандовал Ефим и, обернувшись к Марине, – ну как?

– Как будто бы ничего. Десять тысяч можно заплатить.

– Ну, что Вы? – возмутился "мальчик".

Начали торговаться. Собственно цена, названная продавцом их не интересовала, потому что платить выше цены, указанной комиссионным магазином они не собирались, а им нужно было убедить продавца, что они порядочные люди, дорожат копейкой и, безусловно, машину купят.

Сошлись на четырнадцати тысячах. Но когда узнали, что машина из

Первомайска, а не из Николаева, опять заартачились. В конце концов уладили и это, договорившись, что завтра парень машину снимет с учёта, а послезавтра они подъедут к десяти часам к автомагазину в

Первомайск. Для гарантии они дали парню 100 рублей задаток, а у него выписали все данные из паспорта и номер телефона.

– Подвези нас пожалуйста Дюку. Ты знаешь где это?

– Конечно! – заверил их довольный результатом будущей сделки парень.

Ему и в голову не могло придти, что эта красивая интеллигентная пара нанесёт ему такую психологическую травму, что она будет напоминать о себе всю жизнь.

Выйдя из машины, Марина как-то даже ласково сказала Ефиму:

– А ты молодец. Я думала будешь хуже.

– А чего ты так думала?

– Ладно, не зазнавайся, послезавтра посмотрим чего ты стоишь. В семь часов утра здесь же.

– Ты где-то тут живёшь?

– Тебя послать, или сам пойдёшь? – уже зло спросила Марина.

– Сам пойду, – ответил Ефим и направился к тётке, надеясь у неё пообедать.

Тётка жила недалеко в одной комнате коммунальной квартиры с тремя соседями. Ещё когда она работала, ей давали отдельную однокомнатную квартиру в районе новостроек, но она отказывалась.

– Зачем я пойду на край Одессы, когда мне здесь хорошо? Общая кухня? Ну и что? Нас там всего четыре хозяйки и две газовые плиты.

По две конфорки на человека. А сколько мне одной нужно?

– А очередь в туалет и ванную по утрам?

– Ах, подумаешь? Ванная у нас по графику. Туалет? Бывает, бывает.

Но тоже в крайнем случае, если приспичит и на ведро сходить можно.

Зато у меня потолок четыре с половиной метра, а не как в хрущёвских катакомбах, где и тараканам тесно. И на кухне поговорить не с кем.

Нет, буду доживать там, где родилась.

Не догадывалась Фаина Соколова, что доживать ей не придётся в родной Одессе и что коммунальная кухня ещё не раз сделает её счастливой, но не наяву, а в снах, после которых она будет долго и безутешно плакать.

Фаина вытирала плиту, когда звонок два раза звякнул. Она побежала открывать дверь, думая, что это пришёл к ней её племянник, любимый

Фимочка.

– Ба, это таки ты!

Она схватила его за шею и поцеловала. Фима не любил тёткиных поцелуев, но терпел их, поскольку ничего другого ему не оставалось.