Яков Шехтер - Вокруг себя был никто
- Название:Вокруг себя был никто
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Неоглори»36100ed1-bc2d-102c-a682-dfc644034242
- Год:2004
- Город:Ростов н/Д
- ISBN:5-222-04710-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Яков Шехтер - Вокруг себя был никто краткое содержание
Глубокое мистическое проникновение, которое не оставит равнодушными поклонников Пауло Коэльо и Карлоса Кастанеды. Путь от обычного человека – со всеми присущими ему недостатками и бытовыми проблемами – до Мастера, управляющего своей судьбой, доступен каждому из нас.
Одна из главных сюжетных линий романа – история убийства Талгата Нигматулина, происшествия, потрясшего в восьмидесятые годы Вильнюс. Истинная причина этого загадочного убийства так и осталась непонятой.
Героиня романа – здравомыслящая выпускница Тартуского университета – незаметно для себя самой вовлекается в секту и превращается в сексуальную рабыню.
Вместе с героиней читатель погружается в самую сердцевину ощущений члена секты, видит Среднюю Азию изнутри, глазами дервиша, оказывается в таких местах, куда не пускают людей, разговаривающих по-русски.
Другая линия романа рассказывает о представителе учения психометристов, обладающим необычным влиянием на человека. Герой приезжает в Одессу, разыскивая Мастера, имя которого выбито на одном из памятников старого кладбища. Поиски таинственной надписи приводят героя к рассказу о Реховотской крепости, последнем оплоте мамлюков, о страшных обычаях Хозяина башни, преемника Старца Горы, главы секты ассасинов.
Главный герой романа, психометрист, распутывающий переплетения истории и психологии, пытающийся собрать разбросанные по разным странам и эпохам звенья единой цепи, находит в Одессе просветление и исчезает, словно растворившись в хрустальном воздухе черноморской осени.
Вокруг себя был никто - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Мысли ко мне приходят странные, – продолжил Филька, – о смысле жизни, о душе, о предназначении человека. Вообще, человек мне представляется небольшой ареной, площадкой, на которой действуют три силы: стремление к добру, жажда удовольствий и сила обстоятельств. Мы, как пирамида, с трех сторон одинаково открыты влиянию трех сил. Психометрия твоя об этом говорит?
– Об этом, Филя, целые библиотеки написаны. Ты почти правильно описываешь картину, с той лишь разницей, что сил не три, а две. Обстоятельства – не самостоятельная сила, а функция внутреннего настроя. Ну, да ладно, я ведь тебя пришел послушать, а не сам говорить.
– Случай со мной произошел прошлым летом. Забавный случай, нетипичный. Отдыхал я в Дубровнике, вместе с двумя ребятками. Ну, три пары нашего круга. Красивые места, щедрые и дешевые. Два дня мы из гостиницы не выходили, отсыпались да загорали на гостиничном пляже, а потом кататься начали. На джипах, на лошадях, катер взяли, прогулка вдоль побережья.
Берега там дикие, горы, поросшие лесом, спускаются прямо к берегу. Вода лазурная, прозрачная, видно, как рыба ходит. Полно скал, катер между ними, будто заяц петляет. Вдруг на одной скале заметил я развалины. Старые камни, почернели от времени. И так мне туда захотелось, хоть бросайся в воду и плыви.
– Поворачивай, – говорю чичероне. – Рули к скале.
Он туда-сюда, не предусмотрено, да и ребята упрямятся: на черта тебе эти камни? А я, как вол, хочу – и все.
Короче – поехали. Там пристань небольшая оказалась, ступени, зелеными водорослями поросшие. На скале развалины башни. Чичероне говорит, в ней маяк когда-то был, пару веков назад. Американцы его по ошибке разрушили, когда Сербию бомбили.
В общем, соскочил я на скалу и к башне. Залез на самый верх, глянул на залив и все, прилип. Не могу с места сойти.
– Хочу тут ночевать, – говорю ребятам. – Воды мне оставьте и перекусон какой-никакой, а завтра поутру заберите.
Да ты что, какой шум поднялся! Бабель моя тоже ни в какую. Но ничего, уговорил. Глянул лишь на мобильник, что прием есть, ежели чего, могу позвонить, взял провиант и – к башне.
Просидел я на ней до самого восхода. Вокруг ни души, только я и вечность. Не пил, не ел, лишь смотрел и слушал. Как море синеет, зеленеет, чернеет, как чайки кричат, как солнце садится. На луну смотрел, на звезды, на небо. А часа через три впал в какое-то забытье: вроде сплю, но все вижу. Не сплю, но сны снятся забавные.
Приснилось мне, будто превратился я в башню, ту самую, на которой сижу. И все мироздание крутится вокруг меня: море, звезды, солнце, луна. Камни изнутри теплыми оказались, с душой. Греют, слова всякие нашептывают. А звезды свое твердят, и солнце – свое, и луна – свое. Короче, каждый башней завладеть хочет. И длится эта битва давным-давно, сколько я стою на островке.
Под утро начался прилив, вода поднялась, охватила мои стены снаружи, а небо опрокинулось внутрь башни. Звезды и галактики, будто кубики льда, наполнили меня доверху. Так я стоял, с леденящей вечностью внутри и соленой стихией снаружи, пока не взошло солнце, отхлынули воды, и небо вернулось на прежнее место.
Тут ребята подоспели, сняли меня со скалы.
– Как отдохнул, чумила? – спрашивают. А я только мычу, от космического холода язык отнялся.
Ладно, отпоили меня виски, отогрели женской лаской, и жизнь по-прежнему потекла. Только забыть ту ночь я не в силах, ровно что внутри подстрелили эти галактики. Нет ни покоя, ни удовольствия. Делаю то же, что и раньше, а вкус не тот. Не тот кайф, понимаешь?
– Понимаю.
– Сейчас, – Филька поднялся из-за столика. – Сейчас я тебе кое-чего поставлю. Только ты ничего не говори, просто слушай и все.
Он дурит меня, родственничек. Рассказывает историю просветления, а сам прикидывается простачком-деловаром. Такое не совмещается с перепихнином, холод Космоса неповторимо меняет человека. Он врет или…
Или… или проверяет. Ну конечно, проверяет. Они все в сговоре, Мотл, Филька, Лора, Таня – ловкие актеры на сцене моей судьбы. Но кто режиссер, и где он, где?!
Я чувствовал себя на грани разрыва: встречи и рассказы последних дней наполнили меня доверху. Информация клокотала, словно пар, словно энергия в теле Виолы перед последним взмахом, расплавившим наконечник копья. Для понимания, коренного перелома ситуации, оставалось совсем немного.
Филька не спеша направился к стойке, бросил несколько слов официанту и вернулся за столик. Спустя несколько минут зазвучала музыка. Я сразу узнал ее, любимый мотив Ведущего из реховотской школы. Он часто его напевал, особенно, когда оказывался в затруднительном положении.
Несколько минут виолончель и скрипка осторожно, словно боясь поцарапать смычками, выводили мелодию, а потом вступил женский голос. Конечно, это была Вера.
– Видишь, – довольно заметил Филька, – и мы не чужды.
Напев психометристов в кабаке! Какое чудовищное несоответствие! Мне стало стыдно, обжигающе стыдно, так, что, видимо, порозовели щеки.
– Проняло? – спросил Филька. – Нет, твоя Вера умеет.… Иногда девочки под эту музыку ревмя ревут. Прямо за столиками.
«О, Космос! Рыдающие пьяные проститутки, вот, чего я добился в жизни. И учебник мой работает на таком же уровне. Нет, пора менять жизнь, дальше так продолжаться не может».
Я поднял глаза на улыбающегося Фильку и остолбенел. Вот он, недостающий штрих! Выражение Филькиного лица напомнило мне усмешку Мотла в темноте николаевского Дома Культуры. Мостик ассоциаций причудливо перебросился на привратника, а из Украины в Израиль. Как я мог не узнать сторожа? Это же мой Ведущий из реховотской школы. Вот на кого намекал Мотл, носом меня тыкал, а я, профессор, лекции произносил – пышные цветы пустого словолепия!
Ведущий?! Нет, невероятно, невозможно, немыслимо! Но ведь похож, похож. Вот если бы еще раз его увидеть, заглянуть в глаза, услышать голос…
Филька продолжал плести свои небылицы: жаловаться на жестокий мир, злобных людишек, корыстных женщин, закрытость психометристов, но его слова обтекали меня, как вода нос корабля. Я больше не верил ни одному его слову. Мысли поплыли совсем в другом направлении, и только многолетняя выучка позволила досидеть до конца Филькиного монолога с участливым выражением лица.
Так вот оно как, вот так вот оно и получается, так оно и выходит. Совпали все знаки, и решать нужно сейчас, прямо сейчас, не откладывая.
– Эй, – донесся до моих ушей Филькин возглас, – да ты меня не слушаешь!
– Извини, дорогой, – до самолета осталось четыре часа, а я еще не собрался. Да и попрощаться нужно, Мотлу позвонить, Тане, Лоре.
– Ладно, – Филька небрежно бросил на стол купюру и поднялся, – поехали. Ничего не говори, я уже сам понял, пока рассказывал. Часа тебе на сборы хватит?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: