Вячеслав Морочко - Звон

– Скорее вправо… Вправо… Вправо… – забубнил интерпретатор. Дмитрий кинулся вправо, лавируя среди валунов. Он, не раздумывая, подчинился приказу: это давало хоть какую-то определенность. Вынырнув из глубины после очередной атаки бешено мчащихся глыб, планетолог увидел, что впереди, уже совсем близко, поток низвергался в пропасть, над которой висела завеса из лавуриновых брызг и осколков камней. Сделав последний рывок, юноша ощутил, наконец, под ногами дно. Преодолевая течение, он карабкался по скользким камням. Его тянуло к обрыву, а он все лез и лез. Уже возле самого края пропасти Дмитрий выполз на берег и попробовал встать… но свалился без сил. Он не знал сколько времени пролежал у обрыва, но когда опомнился и отдышался, то первым делом проверил систему жизнеобеспечения. Так требовала инструкция. Обтекаемый корпус ранца получил три пробоины и бессчетное множество вмятин. Исправная ранцевая система может в течение месяца обеспечивать жизнедеятельность человека в скафандре. А теперь на табло «остаток жизнересурсов» значилось сорок часов.

– Пора выбираться, – сказал себе юноша, встал и сделал несколько шагов по обкатанным валунам. И опять зазвенел колокольчик. Тонкой нитью вплелись позывные в грохот стихии. Дикторский голос сказал: «Ступай вдоль стены к обрыву… Будь внимателен». Юноша выпрямился и ударился шлемом о каменный свод: стена была рядом. Цепляясь за выступы, он приближался к страшному месту, где жидкость устремлялась в провал. Свет фонаря не проходил уже сквозь туман из мельчайших брызг, и планетолог наощупь двигался внутри светового облака, пока не почувствовал под ногой пустоту. «Куда дальше», – подумал Дмитрий и снова услышал в ответ нежный звон. Интерпретатор сказал: «А теперь осторожно спускайся». Прижимаясь к стене, юноша встал на колени, лег затем на живот, свесил ноги с обрыва и, нащупав опору, начал спускаться, подумал: «Со стороны я наверно похож на безумного паучка, гонимого исследовательскими побуждениями в кастрюлю с кипящим бульоном».

Планетолог старался не думать о том, что будет с ним, если он потеряет опору. Но спуск продолжался недолго. На узкой площадке, где он оказался, можно было перевести дух. Но и здесь, следом за звонкой волной позывных, прозвучала команда: «Ложись и двигайся дальше ползком…» Приглядевшись, Дмитрий увидел, что площадка переходила в узкий карниз, заворачивавший под самый обрыв под своды из камнепада и струй лавуриновой кислоты. Выполняя команду, юноша двинулся дальше ползком, прижимаясь к стене и каждую секунду ожидая удара шального обломка. Стоило ему поднять голову и протянуть руку вправо и он в миг превратился бы в составную часть массы, с ревом проносившейся сквозь туман. Скоро ему начало казаться, что, ползая здесь, он напрасно расходует силы и жизнересурсы. Он чувствовал себя подопытным зверьком в головоломном лабиринте, где неведомый разум выносил над ним приговор. Но у планетолога был свой секрет – маленькое заклинание, которому он научился в детстве от отца: «Все будет хорошо! Все будет хорошо! Со мной не может произойти ничего плохого!» – эти слова поднимали дух. – Все будет хорошо, – сказал себе Дмитрий и решился, наконец, посмотреть вперед. Луч фонаря высветил очертания противоположного берега, оказавшегося неожиданно близко.

– Вот и станция назначения! – объявил себе планетолог, разглядев впереди какой-то проход.

Через несколько минут ужас кислотопада был позади. Протиснувшись в крошечный чуть светившийся грот, Дмитрий сунул в зубы мундштук и, присев на камень, включил подачу питательного концентрата… Но тотчас же услышал под шлемом знакомый благовест, а голос интерпретатора забубнил одно слово: «Вперед… Вперед… Вперед…» Юноша подчинился, только со вздохом подумал: «Наверно этот любитель игры в прятки предусмотрел все на свете, кроме того, что я – человек и запас моих сил ограничен.»

Прошло много часов. Извилистый коридор так далеко увел Дмитрия от обрыва, что в обступившей со всех сторон тишине он слышал только свое дыхание и шарканье собственных подошв. Он двигался, выполняя послушно бесконечную вереницу команд.

Недра планеты на разных уровнях пронизывали извилистые норы-тоннели, которые то пересекали друг друга, то делали неожиданные повороты, то, сужаясь превращались в лазы, то, расширяясь образовывали таинственно пламенеющие гроты. Это был настоящий лабиринт, где ориентироваться могло, очевидно, только загадочное существо, которому Дмитрий невольно вверил свою судьбу.

– Если бы неизвестный хотел мне помочь, – рассуждал планетолог – он давно бы вывел меня на поверхность. Либо я действительно стал объектом эксперимента и кто-то на моем примере задался целью опровергнуть «миф» о разумности «двуногих зверьков», либо этот «кто-то» вообще ничего не думает и все, что происходит со мной развивается по законам случайности. Но даже если допустить, что у «хозяина пещеры» недобрые намерения, все равно разгадать их можно только следуя его указаниям.

И снова проплывали мимо холодные, испещренные багровыми жилами стены, снова блуждало по галереям робкое эхо шагов. Пищевой отсек ранца был пуст. Дмитрий с содроганием думал о той минуте, когда иссякнет энергозапас и тело, облаченное в скафандр, навсегда скует холод пещеры. Позади осталось несчетное множество развилок и поворотов. Проход вновь расширялся. Эхо становилось раскатистее. Под ногами между глыбами, устилавшими пол, пролегли трещины. Отполированные лавуриновой кислотой эти камни напоминали громадные плиты старинных храмов.

Дмитрий не смотрел на табло «Остаток жизнересурсов», но совсем не думать об этом не мог: свет фонаря заметно слабел – первый признак, что энергозапас подходит к концу. Сделав еще несколько шагов, планетолог качнулся, взмахнув рукам: плита, на которую он вступил, утратила равновесие и все больше крепилась, открывая черный провал. Отступать было поздно; юноша чувствовал: камень вот-вот перевернется, когда музыка позывных зазвучала под шлемом, точно аккомпанемент к его неловкому балансирующему танцу.

– Прыгай вперед! – подсказал невидимый советчик. Вперед – означало в провал. Но раздумывать не приходилось. Дмитрий рванулся в черную неизвестность. Острые края плит мелькнули перед самым лицом. Пролетев метров пять, он упал в гальку и погрузился в нее по колени. Еще до того, как ноги коснулись дна, он услышал над головою скрежет: освободившись, фороцидовая глыба встала на место – стены вздрогнули и на дно посыпались камни. Но грохот не мог заглушить звонкого призыва и нового приказа: «Быстро в проход». – Попробуй «быстро» сам, – ворчал Дмитрий с трудом выдирая ноги из гальки. Ему удалось благополучно сделать один шаг по направлению к открывшемуся впереди проходу. «Быстро в проход» – повторил диктор. И в этот момент тяжелый камень сбил человека с ног. Свет погас. Юноша, извиваясь, полз в темноте, вздрагивая от ударов падающих рядом обломков. В ушах стоял гул.