Джеймс Клавелл - Благородный дом. Роман о Гонконге.

— За каким чертом? — Шея Струана вновь побагровела.

— Между нами и его «Эйшн пропертиз» мы...

— Пламм в черном списке Дирка Струана, как ты его называешь, и на сто процентов наш противник.

— Из четырех ведущих гонконгских компаний решающий голос у нас... — Громкий телефонный звонок не дал ему договорить. Все посмотрели на телефон.

— Это теперь твой телефон, не мой, — мрачно буркнул Аластэр Струан. Данросс снял трубку.

— Данросс. — Послушав немного, он произнес: — Нет, мистер Аластэр Струан покинул свой пост, теперь я тайбань «Струанз». Да. Иэн Данросс. Что в телексе? — Он снова стал слушать. — Да, благодарю вас.

Он положил трубку. Потом наконец нарушил тишину:

— Звонили из нашего офиса в Тайбэе [10] Тайбэй — столица Тайваня. . «Нетающее облако» затонуло у северного побережья Формозы [11] Формоза (порт. Formosa — красивая) — старинное название острова Тайвань. . Они полагают, что судно пошло на дно со всем экипажем...

20:45

Полицейский в легком тропическом костюме и белой рубашке с форменным галстуком стоял, опершись на угол стойки бюро информации, и незаметно наблюдал за высоким евразийцем. В ярко освещенном здании аэропорта было жарко. Влажный воздух полнился запахами. Как всегда галдящие толпы китайцев. Мужчины, женщины, дети, грудные младенцы. Подавляющее большинство — кантонцы. Другие азиаты, несколько европейцев.

— Суперинтендент?

Мило улыбаясь, ему протягивала трубку девица из бюро информации.

— Вас, сэр. — Белоснежные зубы, тёмные волосы, тёмные миндалевидные глаза, прелестная золотистая кожа.

— Спасибо. — Он обратил внимание, что девица из Кантона и новенькая. Улыбка на самом деле ничего не значила, за ней не скрывалось ничего, кроме кантонского бесстыдства, но ему на это было наплевать. — Да, — сказал он в трубку.

— Суперинтендент Армстронг? Это диспетчерская. «Янки-2» только что приземлился. По графику.

— По-прежнему шестнадцатый выход?

— Да. Он будет там через шесть минут.

— Спасибо. — Роберт Армстронг был мужчина немаленький. Он перегнулся через стойку и положил трубку. При этом отметил длинные ноги девицы, её соблазнительные формы, подчеркнутые глянцевым, чересчур облегающим форменным чунсамом, и попытался на секунду представить, какова она в постели. — Как тебя зовут? — спросил он, прекрасно зная, что никому из китайцев не хочется называть свое имя полицейскому, тем более европейцу.

— Мона Лян, сэр.

— Спасибо, Мона Лян. — Он кивнул, не отрывая от неё бледно-голубых глаз, и заметил, что она почувствовала его взгляд и слегка поежилась. Это было приятно. Он ухмыльнулся и снова переключил внимание на того, за кем следил.

Евразиец, Джон Чэнь, стоял у одного из выходов без сопровождающих, и это было удивительно. Удивительно было и то, что он нервничал. Обычно Джон Чэнь сохранял полную невозмутимость, а теперь поминутно посматривал то на свои часы, то на табло ПРИБЫТИЕ, потом снова на часы.

«Ещё минута — и начнем», — подумал Армстронг.

Он потянулся было в карман за сигаретой, но вспомнил, что бросил курить две недели назад в качестве подарка на день рождения жены. Поэтому лишь коротко выругался и засунул руки ещё глубже в карманы.

Вокруг бюро информации носились и толкались неугомонные пассажиры и встречающие. Они то уходили, то возвращались, громко спрашивая, где и когда, как и почему, и снова где на самых различных диалектах. Кантонский он понимал хорошо. Немного знал шанхайский и северный пекинский [13] В основе пекинского диалекта («мандарина») лежит фонетика большой группы диалектов северного и северо-восточного Китая. В 1909 г. пекинский диалект был определен как «общенациональный язык» («гоюй»). В 1955 г. в КНР его название было изменено на «путунхуа» («общепринятая речь»). (Это изменение не было признано на Тайване.) . Несколько выражений и большую часть ругательств на диалекте чаочжоу. Чуть-чуть тайваньского.

Он уже шёл от стойки легкой походкой спортсмена — на голову выше всех в толпе, крупный, широкоплечий. Он отслужил в полиции Гонконга семнадцать лет и теперь возглавлял Си-ай-ди — департамент уголовного розыска — района Коулун.

— Добрый вечер, Джон, — сказал он. — Как дела?

— О, привет, Роберт. — Джон Чэнь мгновенно насторожился. По-английски он говорил с американским акцентом. — Все замечательно, спасибо. А у тебя?

— Прекрасно. Ваш человек в аэропорту сообщил в паспортный контроль, что ты встречаешь какой-то особый самолёт. Чартерный — «Янки-2».

— Да, но это не чартер. Этот самолёт частный. Принадлежит Линкольну Бартлетту, американскому миллионеру.

— Он сам на борту? — спросил Армстронг, хотя знал ответ.

— Да.

— Его кто-нибудь сопровождает?

— Только исполнительный вице-президент, который делает за него всю черновую работу.

— Господин Бартлетт — твой приятель? — «Знаю, что нет».

— Гость. Мы надеемся, что будем вести с ним бизнес.

— Вот как? Ну что ж, его самолёт только что приземлился. Может, пройдешь со мной? Я избавлю тебя от всех этих бюрократических проволочек. Это то немногое, что мы можем сделать для Благородного Дома, не так ли?

— Спасибо за хлопоты.

— Да какие это хлопоты. — Армстронг провел Чэня через боковую дверь в загородке зоны таможенного досмотра. Заметив Армстронга, полицейские в форме моментально отдавали честь и задумчиво смотрели на Джона Чэня, которого тут же узнавали.

— Это имя — Линкольн Бартлетт, — продолжал Армстронг с деланной веселостью, — ничего мне не говорит. Или должно говорить?

— Нет, не должно, если ты не в бизнесе, — сказал Джон Чэнь, а потом продолжал нервно и быстро: — У него есть кличка — Рейдер, Налетчик. Его так прозвали за успехи в части недружественных слияний и поглощения других компаний, в большинстве случаев гораздо более крупных, чем его собственная. Интересная личность — я встретил его в Нью-Йорке в прошлом году. Валовая прибыль его многопрофильной корпорации составляет почти полмиллиарда долларов в год. По его словам, он начал в сорок пятом, одолжив две тысячи долларов. Теперь занимается нефтехимической промышленностью, тяжелым машиностроением, электроникой, ракетами. Имеет много заказов от правительства США: пенопласт, продукция из полиуретановой пены, удобрения. У него даже есть компания по производству и продаже лыж и спортивных товаров. Название корпорации — «Пар-Кон индастриз». Что ни назови, все у него есть.

— Я думал, что всем уже завладела твоя компания.

— Не в Америке, — вежливо улыбнулся Джон Чэнь, — и это не моя компания. Я лишь мелкий акционер «Струанз», служащий.