Сергей Литовкин - Наблюдатель

– Ты чего здесь делаешь? – произнес кто-то бородатый после общего подозрительного молчания.

Над поверхностью воды Суэцкого канала повисла драматическая пауза, прерванная только какой-то нечленораздельной командой, поданной по корабельной связи. По голове пловца скользнул луч прожектора, а вдоль борта послышался топот нескольких пар ног и шепот: – Давай сюда гранату. Нет, не эту. Эта учебная.

– Да, вот, – канал углубляю, – ответил с достоинством Саня, подняв над головой двумя руками саперную лопатку и поворачивая ее вокруг оси для удобства зрителей. На палубе кто-то сдержанно хмыкнул. Снова наступила подозрительная тишина.

Беседа на этом закончилась и советское судно, набирая ход, удалилось по фарватеру и вскоре исчезло из вида. Пловец пересек чуть светящуюся в сумраке полоску, оставленную буруном за кормой судна, как привет Родины, и бодро зашевелил руками и ногами, периодически меняя стиль. Ностальгии как не бывало. На душе было светло и радостно.

***

На том берегу Саша, не залезая глубоко в минную зону, накопал жирных червей и утренняя рыбалка удалась на славу. В этот день и еще недели две ему вообще все здорово удавалось…

Тарас приехал на свадьбу друга детства почти без опоздания. Прямо в самый главный ресторан областного центра сухопутнейшего из отечественных регионов. На обряд советского бракосочетания он не успел, но там и без него хватало народа, бестолково кучкующегося по углам с шуршащими букетами и страдальческими лицами, отражающими мучения от неразношенной тесной обуви.

Тарас Фомичев вошел в ресторанный зал после первого тоста, но еще до сигнала «Горько!» и сразу привлек к себе всеобщее внимание. Старший лейтенант Военно-морского флота в белой с золотом форме, при кортике и с обилием блестящих нашивок представлял здесь весьма колоритное зрелище. Если и появлялись раньше моряки в городе, то какие-то неказистые, подвыпившие или непроспавшиеся. Матросы или старшины. Да и те, в большинстве своем, – проездом. А тут, – на тебе! Молодой симпатичный офицер при параде, трезвый и без женского конвоя.

Усадили дорогого гостя рядом с невестой, потеснив и уплотнив вкушающие ряды.

Свадьба катилась по испытанной многократно программе под управлением средних лет тамады с восторженным пионерским голосом и манерами рыночной торговки.

Тарас пил, закусывал, обнимал жениха и невесту, вспоминал детство босоногое, хвастался какими-то значками и даже произнес витиеватый тост, начав речь с необходимости постоянной обороны морских рубежей и закончив ее пожеланием новобрачным отковать не менее трех потенциальных защитников Родины. Все время за его спиной появлялись и исчезали девицы, прислушивающиеся к разговорам. Он все рассказывал, да рассказывал. Фотокарточки показывал. Вот корабль, вот друзья, вот жена, вот сын в коляске, вот памятник затонувшим кораблям…

«Женат», – поняло оцепление и заметно поредело.

– Эх, – сказал Фомичев, выпив очередную коньячную порцию, – пойти потанцевать, что ли?

И пошел. Танцы, однако, не задались. Кого Тарас ни приглашал потоптаться в обнимку, все задавали один вопрос: «Так вы женаты?»

– Тьфу, – убедительно отвечал он, – вовсе нет. С чего вы взяли?

– А фотографии? – интересовалась партнерша.

– Вот они, – доставал он карточки, – Смотрите: Вот корабль, вот друзья, вот жена друга, вот сын его, вот памятник затонувшим кораблям…

– Да-а-а? – недоверчиво говорила девушка и уклонялась от горячих объятий.

Тарас вернулся на свое место за столом и начал пытать жениха об особенностях взаимоотношения полов в этой, морем забытой, сухопутной местности. Он, уже было, утратил прежний задор и настроение, но что-то вспомнил и радостно начал выманивать молодоженов с гостями на крыльцо ресторана.

– Пошли скорей на улицу, – звал всех Фомичев, – у меня там подарочек еще один к свадьбе приготовлен.

Так ему удалось вытащить на ресторанное крылечко молодых супругов и еще человек десять нетрезвой свиты.

– Видите, дождь уже кончился. Какая чудная ночь! – произнес Тарас, подняв взгляд к черному беззвездному небу.

После этих слов он, словно фокусник, вытащил из-под тужурки пару сигнальных ракет и сделал резкий рывок за связанные между собой пусковые шнурки.

– Салют!! – выкрикнул он при этом, но здорово ошибся.

Во всяком случае, позже это называли совсем по-другому.

Две красных и три зеленых звезды, вылетевшие с резким хлопком из картонных трубок с намерением уйти в небо, неожиданно натолкнулись на бетонный козырек площадью в несколько десятков квадратных метров, призванный спасать от осадков посетителей ресторана, вышедших перекурить на крылечко. Угол звездного падения, как, впрочем, и угол отражения, можно было признать почти прямым. Вследствие этого, пять ярких звездочек начали с сумасшедшей скоростью метаться вверх-вниз, отражаясь от крыльца – снизу и от козырька – сверху, ослепляя ярким светом, обжигая жаром и оглушая шипением всех ошарашенных и окаменевших зрителей.

– А-а-а! – раздался чей-то истошный крик, сработавший как сигнал к действию и крыльцо мгновенно опустело, выбросив по сторонам то ли тела, то ли тени, слетевшие в кусты мокрой сирени.

Звезды же продолжали свой хаотический красно-зеленый танец, ужасающий своей непредсказуемостью. Вверх – вниз, вниз – вверх. Вжик – бах, чик – трах. Одна из зеленых звезд вырвалась, все-таки, на оперативный простор, но не суждено ей было испытать свободу полета. Звездочка влетела в сооруженную на балконе соседнего дома бельевую сушилку типа «гарлем», частично заполненную свежевыстиранными носками и платками. Прихватив кусок веревки с этими вещичками, отяжелевшее светило кометой с диким присвистом понеслось вдоль улицы, вращая бельевым хвостом. Выбежавшая на шум собака, взвизгнула от ужаса и сиганула в те же кусты сирени, где искала спасения свадебная компания. Послышались ругань, возня, вой и стон.

Еще секунда и погасшие звезды исчезли в окружающем крыльцо дожде и мраке.

– Надо загадать желание, – громко сказал Тарас заранее заготовленную фразу четким механическим голосом инопланетного робота и … икнул. Он был единственным, остававшимся на крыльце, из всей компании.

Когда мокрые и грязные молодожены в сопровождении таких же замызганных гостей выползли из сирени на крыльцо и проследовали в ресторан, то путь их лежал мимо старшего лейтенанта Военно-морского флота Фомичева, задумчиво вглядывавшегося в глубины вселенной сквозь бетонный монолит козырька. Его парадная белая с золотом форма была в полном порядке. С иголочки.

Мы выдвигались навстречу американцам. Не то чтоб они сильно нам понадобились, но такая задача была поставлена кораблю. Именно этому старому китобою, переоборудованному, якобы, под гидрографическое судно, а по сути и существу – под корабль радиотехнического наблюдения. Про них и пенял частенько начальнику разведки флота командующий всея гидрографии ЧФ, провозглашая с обидой: