Клаудиа Пиньейро - Вдовы по четвергам

Когда мы приехали в больницу, я уже не обращала внимания на рыдания мужа. Но он еще плакал.

— Что же вы так плачете? — спросил его дежурный врач. — Вам очень больно?

— Мне страшно, — ответил Рони.

Вирхиния всегда говорила, что клиенты, которые обращаются в ее агентство недвижимости, чаще всего интересуются домом семьи Скалья, хоть он и не самый лучший в поселке Лос-Альтос-де-ла-Каскада. А ведь она, как никто другой, знает и хорошие и плохие дома нашего поселка. Без сомнения, у Скалья был самый большой дом в стиле кантри, и это тоже его отличало. У многих из нас их дом вызывал зависть, в которой мы сами не всегда могли себе признаться. Дом из гладкого кирпича с черепичной крышей, черными водосточными трубами и отделкой из светлого дерева, двухэтажный, шесть спален, восемь ванных, не считая комнаты для прислуги. Благодаря связям архитектора статьи об этом доме появились в двух или трех журналах по декору. На втором этаже был расположен домашний кинотеатр, а рядом с кухней — комната отдыха с ротанговыми креслами и тяжелым столом из дерева и искусственно состаренного металла. Гостиная располагалась рядом с плавательным бассейном, и когда ты сидел в кресле песочного цвета перед стеклянными дверями во всю стену от пола до потолка, создавалось ощущение, что ты находишься на палубе корабля, длинной деревянной палубе.

В саду каждый куст был высажен на строго определенное место в соответствии со своим цветом, высотой, пышностью и другими особенностями.

— Это моя визитная карточка, — говорила Тереса, которая вскоре после переезда сюда забросила изучение графологии и занялась ландшафтным дизайном.

И хотя работать ей было не обязательно, она, кажется, постоянно искала новых клиентов, будто их оценка и благодарность значили для нее больше, чем возможность заполучить еще один участок, на котором можно применить свои таланты. У нее в саду не было увядших цветов, сорняков, которые выросли только потому, что куда-то случайно упало семечко, не водилось муравьев или слизней. Газон напоминал плотный зеленый ковер: однотонный, без малейшего изъяна. На некоей воображаемой линии, там, где оттенок травы слегка менялся, заканчивался сад и начиналось поле для гольфа: семнадцатая лунка посередине, «бункер» из песка слева и «ловушка», небольшой искусственный водоем, справа — они дополняли вид из окна этого дома.

Тереса вошла домой через дверь, ведущую на стоянку. Ключи не понадобились — в Ла-Каскаде никто не запирает двери. Потом она говорила, что удивилась, не услышав смеха мужа и его друзей. То есть наших друзей. Веселого пьяного хохота. Она даже обрадовалась тому, что не придется идти и здороваться со всей этой компанией, слишком уж она сегодня устала, чтобы выслушивать их обычные шуточки. Как всегда по четвергам, мужчины собрались выпить, закусить и поиграть в карты, а их жены, по столь же давней традиции, пошли вместе в кино. Все, кроме Вирхинии, она уже давно отказывалась идти с ними под разными предлогами, в которые никто особо не вникал, так что все просто решили, что это связано с ее финансовыми проблемами. Детей Тересы и Тано сегодня тоже не было дома: Матиас ночевал у Флоринов, а София, скорее всего по желанию отца, осталась у бабушки с дедушкой, родителей Тересы. У приходящей служанки по четвергам был выходной, на этом настоял сам Тано, чтобы вечером никто его не беспокоил и не отвлекал от карт.

Тереса поднималась по лестнице, боясь того, что мужчины, выпив как следует вина и шампанского, спят сейчас, как сурки, в домашнем кинотеатре перед включенным телевизором, по которому показывают какой-нибудь фильм или спортивную передачу. Но там никого не было, а по пути к своей комнате она уже могла не опасаться нежелательных встреч. Казалось, дом был пуст. Это не обеспокоило ее, а скорее удивило. Ведь даже если друзья мужа вышли куда-нибудь прогуляться, они не могли уйти далеко, на парковке у дома стоят машины Густаво Масотты и Мартина Уровича. Она выглянула с балкона. Кажется, на деревянной «палубе» валялось несколько полотенец. Стояла теплая ночь, хотя был только конец сентября, а с тех пор как Тано распорядился об установке в бассейне водонагревателя, купаться можно в любое время и в любую погоду. Конечно же они поплавали в бассейне и теперь переодеваются, решила она. И так как больше ей ни о чем думать не хотелось, она надела пижаму и легла в постель.

В четыре часа утра она проснулась одна. Левая сторона кровати даже не была смята. Она выглянула на улицу и увидела, что машины все еще припаркованы у дома. Вокруг по-прежнему было тихо. Она спустилась вниз, прошла через гостиную, убедилась, что с балкона она видела именно полотенца и футболки. Но разглядеть их удалось с трудом, ведь свет у бассейна не горел. Потом она прошла в комнату отдыха — там все было как обычно: открытые бутылки, забитые окурками пепельницы, перевернутые карты, будто партия только что закончилась. Прошла к беседке. В раздевалке по скамейкам была разбросана мужская одежда, чьи-то трусы валялись на полу, а один носок без пары даже залетел в душевую. Только одежда Тано была сложена аккуратно на скамеечке рядом с его ботинками. Не пошли же они гулять в такое время и в одних плавках, подумала Тереса. Затем она приблизилась к бассейну. Попробовала включить свет, но лампы не зажглись, словно перегорел предохранитель, хотя у них же нет никакого предохранителя, есть автоматический переключатель. Вода в бассейне была гладкой как стекло. Тереса потрогала полотенца и поняла, что ими не пользовались, ткань лишь слегка намокла от росы. На краю бассейна стояло три пустых бокала из-под шампанского, и это очень ее удивило. Но не тот факт, что мужчины пили в бассейне шампанское, они могли пить где угодно, просто это были хрустальные бокалы из набора, который отец Тано подарил им на свадьбу, так что сам Тано доставал их только в исключительных случаях. Тереса решила убрать их, пока целы. Вдруг кошка, лягушка или просто утренний ветерок опрокинут их, и бокалы разобьются. А кроме таких вот мелких неприятностей природного характера в Лос-Альтосе опасаться нечего. Так считалось.

Собирая бокалы, Тереса мельком взглянула на неподвижную воду. Но тут два бокала вдруг стукнулись друг о друга, и от звона хрусталя она вздрогнула. Осмотрела бокалы, убедилась, что ничего с ними не случилось. И направилась к дому. Она шла очень медленно, стараясь, чтобы бокалы больше не задевали друг друга. Ушла, так и не увидев того, о чем на следующий день будет говорить весь поселок: там, в теплой воде на дне бассейна, лежали ее муж и его друзья. Мертвые.

Лос-Альтос-де-ла-Каскада — так называется наш коттеджный поселок. Здесь живем все мы. Сначала тут поселились Рони и Вирхиния Гевара, почти одновременно с ними — Уровичи, через несколько лет — Тано, и одним из последних переехал Густаво Масотта. Так мы стали соседями — кто раньше, кто позже. Наш поселок закрыт для посторонних, огорожен по периметру забором из сетки, который скрыт за кустарником. «Лос-Альтос-де-ла-Каскада Country Club », или коттеджный поселок. Но большинство из нас сокращает это название до Лос-Альтоса или просто Альтоса, и лишь немногие называют его Ла-Каскада. Поселок с полем для гольфа, теннисными кортами, бассейнами, двумя «клубными домами». И с частной службой безопасности. Пятнадцать охранников дежурят днем и двадцать два — ночью. В целом это около двухсот гектаров территории, куда можно попасть лишь по приглашению кого-нибудь из нас, жителей Лос-Альтоса.