Мюриэл Спарк - Птичка-«уходи»

– Но она мне совсем не нужна, – в отчаянии сказала Дафна.

– Чик-чирик, – окликнул Майкл птицу. – Скажи: «Здравствуй». Скажи: «Поди сюда, дорогая».

Птица сидела на дне клетки и вертела головой.

– Поймите, – сказала Дафна, – у меня совсем нет денег. Я на мели. Я не могу дарить вашей матушке птиц. Я и жду-то ее, чтобы попрощаться.

– Неправда, – сказал Майкл.

– Правда, – сказала Дафна.

– Знаете что, – сказал он, – мой совет: смывайтесь, пока она не пришла. Если вы все это выложите ей, то заварится страшная каша. – Он чуть слышно хихикнул и налил себе виски, которое его мать уже разбавила водой. – Хотите, я вызову такси? Она вернется через полчаса.

– Нет, я ее дождусь, – сказала Дафна и нервно взъерошила пуделиные кудри.

– С одной девушкой, – сказал Майкл, – дело чуть не дошло до суда. Мама должна была устроить для нее два бала – и не сделала, или еще чего, а родители взъелись. По-моему, мама просто потратила деньги, или еще чего.

Он хихикнул.

– Понятно.

Дафна пошла к телефону и попросила Крота заехать за ней после работы.

Пришла Грета и, уяснив обстановку, выслала Майкла из комнаты.

– Должна вам заметить, – сказала она Дафне, – что вы затеваете незаконное дело. Вы это понимаете, я надеюсь?

– Я не уведомила заранее, зато оплачу за неделю вперед, – сказала Дафна, – и еще надбавлю.

– Милочка, вы дали согласие проживать здесь до конца июня. Это написано черным по белому.

Она сказала сущую правду. Только теперь Дафна поняла, как ловко вытянули у нее из деревни письменное подтверждение.

– У дяди непредвиденные расходы. Мою кузину с мужем убили мау-мау, и теперь их сыновья…

– Простите, милочка, но разжалобиться я просто не имею права. Я ведь не меблированные комнаты держу. Лондонский сезон – это лондонский сезон, а кем я заменю вас в эту пору? Это после всего, что я для вас сделала. Приемы, скачки, ценные знакомства… Простите, но я не считаю возможным освободить вас от ваших обязательств. Я ради вас уже позвала людей на коктейль в Кларидж [8], это на будущей неделе. В конце концов никакой выгоды я не имею. Мерси Слейтер берет за дебютантку полторы тысячи.

Дафна вышла из оцепенения и отважилась возразить:

– Леди Слейтер устраивает балы для своих дебютанток.

Грета не осталась в долгу:

– Разве вы создали мне для этого условия?

– За мной заедет Крот, – сказала Дафна.

– Я не собираюсь насильно удерживать вас, Дафна. Но если вы сейчас уедете, то вам придется возместить мне все расходы. А потом уходите, если надумали.

– Уходи. Уходи. Поди к черту, – выкрикнул попугайчик, уже перебравшийся на жердочку.

– А как быть с птицей? – сказала Грета. – Я специально для вас ее купила. Думала, вы будете в восторге.

И она всхлипнула.

– Она мне не нужна, – сказала Дафна.

– Все мои девушки обожали животных, – сказала Грета.

– Поди сюда, дорогая, – сказала птица. – Уходи, поди к черту.

Грета ушла в подсчеты:

– Птица стоит двадцать гиней. Кроме того, я заказала вам новые платья…

– Уходи, уходи, – говорила птица.

Приехал Крот. Дафна оставила на столике в прихожей чек на двадцать фунтов и убежала в машину, а Крот пошел выручать ее чемоданы.

– Мой адвокат вам напишет, – крикнула ей вслед Грета.

В прихожей слонялся Майкл. Случившееся не произвело на него никакого впечатления. Когда Дафна выходила, он хихикнул и пошел помочь Кроту забрать вещи.

Они ехали минут десять до первого светофора. Когда мотор смолк, Дафна услышала, как на заднем сиденье попискивает попугайчик.

– Ты взял птицу! – сказала она.

– Да. Разве она не твоя? Майкл сказал, что твоя.

– Я позвоню в зоомагазин, – сказала Дафна, – и попрошу взять ее обратно. Как ты думаешь, Грета Касс подаст на меня в суд?

– Ей не на что рассчитывать, – сказал Крот. – Выбрось все это из головы.

На следующее утро Дафна уже от своих позвонила в зоомагазин.

– Говорит миссис Касс, – сказала она насморочным голосом. – Вчера я купила у вас волнистого попугайчика. Смешно сказать, но я забыла, сколько он стоил, – может, вы напомните, чтобы я записала у себя?

– Миссис Грета Касс?

– Совершенно верно.

– Мне кажется, мы не продавали вам вчера никакого попугайчика, миссис Касс. Подождите у телефона, я уточню.

Немного спустя в трубке раздался другой, более начальственный голос:

– Вы спрашивали насчет волнистого попугайчика, миссис Касс?

– Да, я купила его вчера, – сказала Дафна в нос.

– Но не в нашем магазине, миссис Касс… Кстати, миссис Касс…

– Да? – прогнусавила Дафна.

– Раз уж вы позвонили, я хочу напомнить, что за вами долг.

– Я помню. Сколько там? Я пришлю чек.

– Восемьдесят гиней – вместе с карликовым пуделем, разумеется.

– Я понимаю. А сколько стоил пудель? Я очень бестолковая в делах.

– Пудель стоил шестьдесят гиней. Остальное числится за вами с прошлого октября…

– Благодарю вас. Я полностью вам доверяю. Я пришлю чек.

– Я знаю: ты украла эту птицу, – сказала тетя Сара, пихнув клетку.

– Нет, – сказала Дафна. – Я заплатила за нее.

Весной 1947 года Линда умерла от болезни крови. На похоронах к Дафне подошел невысокий мужчина лет сорока пяти. Это был Мартин Гринди, тот адвокат, которого любила Линда. Он вручил Дафне свою визитную карточку:

– Может, вы как-нибудь подъедете, вспомним Линду?

– Обязательно.

– Может, на будущей неделе?

– Я все время в школе. Когда кончатся занятия, я вам напишу.

Она написала ему в пасхальные каникулы, и через несколько дней они встретились и вместе позавтракали.

– Мне так не хватает Линды, – сказал он.

– Я вас понимаю.

– Неприятнее всего, что я женат.

Она нашла его привлекательным и поняла, почему Линда так дорожила встречами с ним.

К лету она возместила Мартину утрату Линды. Они встречались в Лондоне в конце недели, а когда в школе начались каникулы, встречались чаще.

Дафна работала учительницей в частной школе в Хенли. Жила она с Пубой и средних лет домоправительницей, которую удалось удержать, поскольку старая прислуга, Клара, умерла, а тетю Сару сплавили в богадельню.

Крот женился, и Дафна грустила, что он не наезжает, как прежде, и не балует ее долгими автомобильными прогулками. До встречи с Мартином Гринди разнообразие в ее жизнь вносил только приходящий учитель рисования, дважды в неделю появлявшийся в школе.

Жена Мартина была несколькими годами старше его, жила в Суррее и страдала нервным расстройством.

– Развод исключается, – сказал Мартин. – Жена против по религиозным соображениям, и, хотя я их не разделяю, я чувствую ответственность за нее.

– Понятно.

Они встречались у него на квартире в Кенсингтоне. Стояла жара. Они купались в Серпантине [9].