Бапси Сидхва - Огнепоклонники

— Какой смысл сердиться нам друг на друга? Сначала выслушайте меня, прошу вас!

Пивовала попал в яблочко — Аденвала испугался: вдруг они действительно откажутся от страховки? А такие клиенты под ногами не валяются: застрахованы на приличные суммы, деньги вносят аккуратно. К тому же в Лахоре обосновались еще две семьи парсов — Куперы и Пеймастеры, чьи представители тоже сидят здесь, — и Аденвала имеет на них серьезные виды. Особенно на Пеймастера. Пеймастер — паровозный машинист, дело это почетное и уважаемое, через такого Пеймастера можно столько полисов распространить на железной дороге.

— Прошу вас об одном, — вкрадчиво продолжил Аденвала. — Посмотрите на ситуацию с позиций страховой компании. То, что я собираюсь сказать, может удивить вас: у нас тут страхование — дело новое, а в Англии бывали случаи, когда какой-нибудь негодяй устроит поджог, а потом деньги требует. Такие вещи делаются, это известно, поэтому компания проявляет осмотрительность. Требует доказательств. Их требуют все страховые компании. Я же не говорю, что компания отказывается платить. Без сомнения, заплатит, но при условии правомочности претензий — а я как раз и приехал, чтобы разобраться в этом. Я вам прямо говорю, в чем дело, чтоб ни ваше время зря не тратить, ни мое.

Но Аденвала выложил все чересчур прямо, гораздо прямее, чем подобает хорошо воспитанному парсу, поэтому никто все равно ничего не понял.

— Вы что, намекаете на возможность поджога? — сухо уточнил Банквала. — Вы обвиняете присутствующего здесь нашего друга Фаредуна Джунглевалу в том, что он умышленно поджег собственный дом? А известно ли вам, что в доме находилась его теща? Несчастная женщина полужива от ожогов и ушибов. Вы утверждаете, что наш друг обдуманно и умышленно поджег свой дом, зная, что в доме его теща? Вы хотите заодно обвинить его и в попытке убийства?

— Ради бога! — вскричал Аденвала. — Я ничего не утверждаю и никого не обвиняю, я просто выполняю служебные обязанности. Я — представитель компании! На мне лежит ответственность!

— Выбирайте выражения! — одернул его Пивовала, бачки которого встопорщились от возмущения. — Мы не потерпим, чтобы оскорбляли нашего друга. Вы обвинили его в убийстве. Это уж слишком… Да, слишком!

Во внезапно наступившей тишине стало слышным важное тиканье старинных часов. Душно пахли весенние красные розы. Фредди сомкнул веки. Он сидел на жестком стуле с прямой спинкой как воплощение попираемой праведности, скромно предоставляя друзьям возможность выступить в его защиту.

— Что за глупости! — возразил Аденвала. — Ни о каком убийстве речи нет!

Его остренький взгляд мимолетно царапнул Фредди. Аденвала неожиданно сообразил, что если бы не милость божья, то вполне, вполне могли бы быть предъявлены две страховые претензии вместо одной. Он возблагодарил в душе бога, даровавшего долгую жизнь незримо присутствующей теще.

— Давайте не будем горячиться! Я же не сказал, что вам не выплатят страховку — тут нет вопроса. Надо только соблюсти формальности. Обыкновенные формальности, но юридического характера. Понимаете? Юридические формальности.

Фредди почувствовал, что приспело его время говорить, что пора помочь прекрасному незнакомцу, напророченному в цыганском гадании. Фредди решительно подался вперед, и Банквала, уже открывший было рот, затих на месте.

Все взгляды обратились на Фредди.

— Я понимаю вашу тревогу как представителя компании, — начал он. — Вы совершенно правы. И я прошу вас, поступайте, как вам кажется лучше, делайте все строго по закону.

— Правильно, правильно! — с благодарностью подхватил страховой агент. — Все должно делаться по закону. Боюсь, что нам не обойтись без полицейского расследования — этого требует закон. Компания все равно ничего не вправе решать без полицейского протокола… Это раз. Потом нужно проверить бухгалтерские книги, проверить каждую запись, понимаете? Я обязан, а вам так даже лучше. Но предупреждаю — ведь книги наверняка сгорели? — компания выплатит столько, сколько сочтет разумным, а вы можете не сомневаться…

— Книги не сгорели, — спокойно сказал Фредди. — Подошло время ревизии, и я перед самым пожаром передал их ревизорам. Книги в любую минуту к вашим услугам, можете проверить. Можете опросить поставщиков, оптовиков.

— Вон что… — еле выговорил Аденвала.

Изнуренный тяжелыми разговорами, он теперь был сражен наповал.

— Вон что! — повторил он. — Как интересно, просто рука провидения, я бы сказал. Подумать только, как вам пришло в голову дать книги на ревизию — и перед самым пожаром.

— Именно рука провидения. Понимаете, друг мой, и совесть моя чиста, и намерения, поэтому бог меня и уберег. В жизни я никому не завидовал и никогда не желал жены ближнего своего, — скромно пояснил Фредди, используя пятую библейскую заповедь, хоть и не к месту, но зато веско.

Вошел слуга с пыльной тряпкой, перекинутой через плечо, и шепнул Пивовале:

— Гиббонс-сахиб!

— Проси, сейчас же проси! — радостно заволновался хозяин, срываясь с места навстречу гостю.

Мистер Гиббонс частенько заглядывал в этот дом выпить. Хозяин бросился пожимать ему руку.

— Дорогой друг, а я как раз думал про вас! — объявил Пивовала, усаживая англичанина.

Гиббонсу представили Аденвалу.

Фредди встал со стула и обнял полицейского.

Побледневший как бумага Аденвала понял, что его карта бита.

Он сделал большой глоток пива, который укрепил его дух, и, рыцарственно признав поражение, взялся развлекать собравшихся разными упоительными историями.

Через три дня Аденвала получил бумагу из полицейского управления.

Там было написано следующее:

«Уважаемые господа,

Во исполнение запроса, полученного от вашей фирмы, нами было произведено расследование причин пожара в лавке и в доме г-на Фаредуна Джунглевалы.

Полиция пришла к заключению, что пожар был вызван причинами случайного характера. В отчете г-на Р. Гиббонса, офицера, производившего расследование, отмечено следующее.

Нет сомнения в том, что первопричиной пожара стал самопроизвольный взрыв бутылки шипучего напитка, в результате чего опрокинулась керосиновая лампа, постоянно горевшая на прилавке. Из-за разлившегося керосина огонь распространился по всей лавке, затем перебросился и на складские помещения, заполненные легковоспламеняющимися товарами. Было также проведено расследование репутации г-на Фаредуна Джунглевалы. Фаредун Джунглевала известен как человек исключительной честности, ведущий добропорядочный образ жизни. В его прошлом нет ничего, что указывало бы на предположительность совершения им преступления столь тяжкого, каким является поджог.