Дия Гарина - Найти то...

– Нет, уж. Мы по очереди покараулим, чтобы твой фейерверк не прозевать, – неожиданно поддержал я друга детства, – Мало ли что…

– Ну, как хотите… Ладно, я пошел.

Вот так, не прощаясь, Андрей двинулся в сгущающуюся темноту и только изредка мелькавший свет фонарика позволял определить, в какую сторону понесли его черти гордыни.

Во время нашего добровольного ночного дежурства ничего не произошло. Ни Витька, ни я не заметили даже малого отсвета в непроглядной тьме августовской ночи. Но лично мне это бдение не принесло ничего кроме чувства тревоги. Где-то в середине моей стражи опустился густой текучий туман, и понадобилось некоторое время, чтобы сообразить – это было обычное облако, одевшее гору Чудес белой рясой. Я даже испугался, что не смогу разглядеть зовущий на помощь огонь фальшвеера. Неясные предчувствия бродили вокруг да около, но ни одно не оформилось в сколько-нибудь конкретный образ. Так что, когда с первыми лучами солнца из палатки выбралась дежурная по кухне Ольга, зевающая с риском вывихнуть себе челюсть, я, измотанный бесплодными переживаниями, уже в полусне чмокнул ее в щечку, проследовал к своему грустившему в одиночестве спальнику, и, втиснувшись внутрь, моментально отрубился.

Мне удалось благополучно проспать до обеда, но на этом лафа кончилась, потому что угрюмый Витька безжалостно выдернул меня из сна.

– Андрей не вернулся, – кратко обрисовал он сложившуюся ситуацию, – Собирайся, пойдем искать.

Искать вызвались все. Ольга с Валентиной ни за что не хотели оставаться в лагере, и мы были поставлены лицом к лицу с проблемой: как разделить пятерых поровну. Наверное, это покажется смешным, но вместо того, чтобы быстро и четко организовать поиски, мы до хрипоты спорили: кому с кем идти. Думаю, это была какая-то защитная реакция сознания. Мол, если придается такое значение пустякам, то ничего страшного не случилось и Андрей обязательно отыщется живой и здоровый. После чего будет примерно поколочен, дабы навечно отбить охоту шляться по ночам в одиночку.

В результате получасовых препирательств было решено делиться по идейным соображениям. Одну группу составят те, кто считает Андрея похищенным инопланетянами (хотя для чего тогда искать, если он у них в тарелке?), в другой группе пойдут те, кто думает, что ему не посчастливилось напороться на медведя, а в третьей… А в третьей оказался я один, так как был уверен, что обе версии не состоятельны, и ни к одной из групп примкнуть не пожелал. Таким образом, мы разошлись по трем разным направлениям: Степан Сергеевич и Валентина на северо-восток, Витька и предательница Ольга на запад, а ваш покорный слуга применил другую тактику и неторопливо удалялся от лагеря по раскручивающейся спирали.

Первой моей остановкой был обрыв, возле которого я проторчал не меньше двадцати минут, досконально исследуя его дно в прихваченный на всякий случай бинокль, и, к счастью, ничего подозрительного не разглядел. Дальнейшие скитания были однообразны и безрезультатны. Несмотря на то, что я прочесал почти все плато частым гребнем, забираясь даже в самое сердце разбросанных по нему островков кедрового стланика. При этом всякий раз гнал от себя мысли об исчезнувшей здесь геологической экспедиции. И всякий раз это удавалось лишь отчасти. Оставалась слабая надежда, что ребятам повезет больше, и они его найдут… Или, как он сам говорил, найдут то, что от него останется. Н-да. Вот и не верь после этого в предвидение. Говорят, будто бы сами ясновидящие свою судьбу предсказать не могут. А ведь Андрею действительно что-то мешало, уж не его ли незавидная судьба?

Опускающиеся сумерки, заставили меня повернуть к лагерю. Не хватало еще самому бесследно исчезнуть, оборони царица небесная… Не пройдя и десяти шагов я неожиданно наткнулся на белевшую свежим изломом ветку стланика. Это мог сделать слонявшийся поблизости медведь, а могли и мы сами – день или два назад. Однако мне почему-то показалось, что Андрей здесь все же проходил. Неясное "нечто" повисло в остывающем воздухе, и я вдруг вспомнил, как сидя в машине, уловил отрывок его телепатического послания. Может быть, попытаться повторить… Нет, вздор. Для этого нужно, что бы он сам вышел со мной "на связь". И все-таки я решил попробовать. Не зря же Андрей всю долгую дорогу до этой проклятой горы пытался вдолбить в меня свою экстрасенсорную премудрость. Ощущая себя последним идиотом, я снял с плеча ружье и опустился на траву, по-турецки скрестив ноги. Хорошо еще Витька не видит, со свету сжил бы своими подколами. Как же, Фома да вдруг уверовал!

С трудом настроив себя на серьезный лад, я взял в руки сломанную ветку и, прикрыв глаза, попытался освободить свой мозг от настырно лезущих в него мыслей. Дохлый номер. Как только мне казалось, что еще чуть-чуть и я окунусь в ментальный вакуум, как тут же ловил себя на какой-нибудь назойливой мыслишке. Так продолжалось довольно долго, пока я не плюнул на свои жалкие потуги, и, размяв затекшие ноги, не двинулся прочь. Отпущенные на свободу мысли, словно сорвавшись с цепи, то и дело являли мне крупный план экстрасенсовой физиономии в различных ракурсах и выражениях. Только теперь до меня начало доходить, как я все-таки привязался к этому шуту гороховому. А когда дошло окончательно, то выяснилось, что все это время двигался в противоположном от лагеря направлении, и остановился сейчас аккурат возле ямы, выкопанной мною в поисках воды.

В растерянности я опустился на стоящий рядом валун (не помню, чтобы он лежал так близко к краю ямы) и, несмотря на наползавшую темноту и начинающуюся морось стал размышлять о причине моего странного отклонения от заданного маршрута. Ответ мог быть только один: настроив свои мысли на образ Андрея, мне, вероятно, удалось повторить его путь. В таком случае надо попробовать еще раз. Вдруг получится?! Поставив перед мысленным взором хлипкую фигуру экстрасенса, я положился на свои инстинкты и, не включая фонарика, двинулся, куда глядели привыкшие к сумраку глаза. А глядели они, вероятно, в разные стороны, так как вскоре меня осенило, что кружусь я буквально на одном месте: возле доставшейся мне потом и кровью (мозоли были кровавые) ямы.

Снова опустившись на уже совсем мокрый валун, я, ничего не понимая, попытался свести дебет с кредитом. По всему выходило, что если тот бред, который с апломбом внушал мне экстрасенс, имеет отношение к действительности, то Андрей должен быть где-то рядом, еще немного везения и горе-экстрасенс найдется но… Но этого никогда бы не произошло, если бы он вдруг не запел.

Подскочив как ужаленный, я, все еще находясь в ступоре, прослушал в его исполнении "Как упоительны в России вечера" и только потом сообразил, что голос доносился из-под валуна, с которого только что убралась моя намокшая пятая точка. И тут голова моя заработала на удивление четко: скорее всего, Андрей провалился в какую-то полость, а осыпавшаяся в пробитую им дыру земля, увлекла за собой лежащий рядом валун, который и запечатал выход каменной пробкой. Пока я напрягал мозги в попытках воссоздать происшедшее, руки уже отыскали неподалеку приличных размеров дрын, вполне пригодный для рычага, и через несколько минут титанических усилий, мне удалось отвалить тяжеленную каменюку, чтобы тут же задохнуться от хлынувшего из дыры перегара. Осветив предусмотрительно захваченным фонариком вполне досягаемое каменное дно, я с облегчением увидел вольно развалившегося экстрасенса Андрюшу, внешне вполне здорового, и в стельку пьяного. С помощью небольшого поваленного дерева мне таки удалось спуститься вниз и разглядеть причину экстрасенсовой невменяемости: всю пещеру заполняли стеллажи с бутылями толстенного стекла, наполненными какой-то бесцветной жидкостью. Несколько опустевших емкостей зубцами крепостной стены окружали Андрея, уже захрапевшего, но так и не выпустившего из рук драгоценной бутыли, на дне которой еще уцелела пара глотков неизвестного напитка. Преодолев слабое сопротивление экстрасенса, я вынул бутылку из его ватных рук и, осторожно понюхав, рискнул пригубить. На языке явственно ощутились градусы, но вряд ли их было больше 20. Не спирт, конечно, и не водка, и не… Но что-то до боли знакомое, кажется когда-то я это пил. Тут Андрей, так и не проснувшись, затянул "Три танкиста", а, когда дошел до фразы "и летели наземь самураи…", меня осенило: саке! Ну, конечно, саке!!