Джулия Стюарт - Сват из Перигора

И лишь под самое утро, без всякого намека на сон, Гийом пришел наконец к заключению, что у него просто не было иного выбора, кроме как согласиться на просьбу Эмилии. Оставался лишь один вопрос: кого подобрать ей в пару? Два часа четырнадцать минут и тридцать три секунды спустя, когда за окном прошаркали тапки первого из соседей, направлявшегося в муниципальный душ, в голову свахе пришло идеальнейшее решение.

Ив Левек стоял посреди сада и размышлял над чудовищным состоянием своих корнишонов. Он с грустью смотрел на увечные зеленые плоды, не крупнее гороха, и задавался вопросом: а может, сосед все-таки прав? Может, и в самом деле следовало сажать их, когда Луна проходила созвездие Овна? Да, так и есть, это полная катастрофа, пришел к выводу дантист, раздвигая листья в надежде найти хоть что-нибудь стоящее. Не в состоянии более выносить это унижение — тем более что из окон Гийома Ладусета на верхнем этаже открывался прекрасный вид на его сад, — стоматолог схватился своими длинными бледными орудиями пытки за зеленые стебли у самой земли, выдернул уродцев из грядки и швырнул на компостную кучу рядом со сливой «мирабель».

Возможно, насчет Сандрин Фурнье, этой грибной отравительницы, сваха тоже прав, думал он, медленно ковыляя обратно в дом и тяжело плюхаясь на кожаный диван, доставшийся ему от покойного дяди. В конце концов, не так уж и кошмарно смотрелась она в своем голубом платье без рукавов и с забранными наверх волосами, уговаривал себя Ив Левек. К тому же, если их отношения действительно разовьются, всегда есть заманчивая перспектива хороших скидок на рыбу с ее лотка. Но уже в следующую секунду, с проворством срезанного мака, что сбрасывает лепестки, дантист оставил свои иллюзии. Нет, это не женщина, это просто мерзость, заключил он, глядя на витую резьбу выступа в кладке для дымохода, украденного из церкви во времена Революции. Он с отвращением представил себе, как это ее новое платье без рукавов врезается в пережженную на солнце плоть, отчего та волнится над лифом, точно подгоревшая бриошь. Волосы следовало распустить — дабы скрыть то, что любая другая на ее месте постеснялась бы выставлять на всеобщее обозрение. А что до скидок на рыбу, так Иву Левеку и без того всегда удавалось настолько запутать торговку своими заказами, что она каждый раз сдавала ему больше сдачи, чем полагается.

Дантист взглянул на часы. Через тридцать минут ему придется встать и поехать на встречу с ней. А может, просто взять да и не явиться, подумал он вдруг и как-то даже оживился от столь замечательной идеи. Можно изобрести благовидный предлог, который заткнет рот и ей, и соседу-свахе. Скажем, у него на пороге нежданно возник пациент с острой болью и ему ничего не оставалось, как принять беднягу и позаботиться о нем. Такая история, кстати, послужит хорошим предупреждением Сандрин Фурнье насчет ужасных последствий, к коим неизбежно приводит пренебрежение зубной нитью, рассуждал дантист, млея в лучах собственной изобретательности.

Но не успел он решить, на кого же из пациентов взвалить вину за его отсутствие на свидании, как острый штырь одиночества вдруг резко провернулся в желудке — да так, что перехватило дыхание. Ив Левек понял, что если он действительно хочет избавиться от треклятых запоров, ему придется приложить больше усилий в поисках любви.

Стоматолог нехотя поднялся, направился в ванную и подошел к зеркалу. Как всегда, «сосновая шишка» застала его врасплох. Он подровнял ее и внимательно оглядел результат, но так и не убедил себя в том, что хоть в чем-то выиграл. Сняв очки, он снова всмотрелся в отражение и вынул желтую крошку из уголка левого глаза. Затем вернул очки на нос и оценил себя еще раз, пытаясь отыскать хоть маломальский намек на привлекательность. Не добившись успеха, он оскалил зубы и утешил себя мыслью, что его бабка, зубодерша без лицензии, и дед, поросячий дантист, сейчас бы им наверняка гордились.

Вернувшись в бесплодную спальню, Ив Левек переоделся в зеленую клетчатую рубашку с коротким рукавом, заранее отглаженную и теперь висевшую на дверце старинного семейного гардероба, слишком большого и чересчур уродливого. Потом прошел к туалетному столику и освежился одеколоном, который обычно приберегал для рождественских и прочих официальных праздников, дабы отметить день, свободный от необходимости вглядываться в заброшенные кладбища людских ртов. А затем сел в машину, выехал из деревни и повернул направо у пастбища с рыжими лимузенскими коровами, дружно подмигивавшими всем и каждому.

Ив Левек был не вполне искренен, излагая свахе доводы, почему в качестве места для следующей встречи с Сандрин Фурнье он выбрал именно Брантом. Гийом Ладусет сразу же согласился с дантистом, когда тот объявил, что лучшего места для обретения любви, чем этот очаровательный городок, просто не найти. Однако стоматолог остановил свой выбор на этом месте совсем по другой причине: он думал о бесчисленных толпах туристов, среди которых надеялся потерять грибную отравительницу, если та окажется столь же невыносимой, как в прошлый раз.

Дантист вырулил на стоянку у сада Монахов, и в следующий же миг сердце у него упало: освободившееся место оказалось рядом с автомобилем торговки рыбой — он безошибочно узнал его по ржавчине, которую владелица упорно не замечала, точь-в-точь как и остатки пищи, застрявшие между ее зубов. Но, прежде чем Ив Левек успел дать деру, откуда ни возьмись возникла она сама. На сей раз — с облегчением отметил он — плечи Сандрин Фурнье были скрыты под белой блузкой с коротким рукавом, однако поскольку ткани приходилось то подниматься, то спускаться по контурам живота и груди грибной отравительницы, блузка едва доставала до пояса довольно безобразной юбки. Целуя торговку рыбой в щеку, дантист задержал дыхание. Но тщетно. Стоило ему вновь вдохнуть, как его буквально обдало вонью ее духов.

— Очень приятно видеть тебя снова, — солгал Ив Левек.

— Мне тоже очень приятно видеть тебя, — солгала Сандрин Фурнье.

Ив Левек неспроста выбрал для второго рандеву именно утро пятницы. Все крошечное пространство, что не успели оккупировать туристы, занимал городской рынок, и парочке пришлось цугом протискиваться сквозь плотные массы, мимо прилавков с аккуратно разложенными розовыми домашними колбасками, к которым были пришпилены ярлычки, извещающие об их содержимом: ослятина, фазан, зубр. В конце концов дантисту и грибной отравительнице удалось выбраться на мост, где толпа вновь подхватила и понесла их вдоль рядов раздувшихся фуа-гра цвета речного песка, освежеванных кроликов, ощипанных голубей и вращающихся на вертелах необезглавленных цыплят со связанными крылышками и ножками. Они кое-как продрались мимо торговца чесноком, громко нахваливавшего достоинства розовато-лиловых головок, и оказались перед величественным зданием аббатства, которое ныне служило городской ратушей. Дантист предложил спутнице осмотреть пещеры, что располагались позади аббатства, а заодно спрятаться от жары и людских толп, на что рыботорговка ответила охотным согласием.