Робер Мерль - Уик-энд на берегу океана

– Им в санатории и без тебя дела хватает.

– Ну и пусть, – сказал Дьери, – раз вы меня бросили, пойду один.

Александр поднялся и подтянул пояс.

– Ладно уж, – сказал он, – твоя взяла. Идем.

Он нерешительно оглянулся на фургон. Майа тоже поднялся.

– И я пойду. Вдвоем уж как-нибудь дотащим тело.

– Не смей так говорить, – сказал Дьери.

Александр снова тревожно оглянулся на фургон.

– Я останусь, – улыбнулся Пьерсон. – Не беспокойся, я никуда не уйду.

– Из-за царапины! – бросил Майа через плечо.

Пьерсон глядел, как они удаляются втроем, Майа посередине. Александр – такой здоровенный, а Дьери – такой жирный, что Майа рядом с ними казался до странности тонким. Они вступили на территорию санатория и пошли по аллее. Потом завернули за купу деревьев и пропали из виду.

Внезапно Пьерсон почувствовал себя ужасно одиноким. Он вытащил из кармана трубочку, нерешительно посмотрел на нее, снова сунул в карман. Потом сел на свое обычное место, прислонился к ограде санатория. Он просидел так несколько минут и только сейчас заметил, что все время думает о грядущих неделях и месяцах. Затем он уперся локтями в колени, прикрыл ладонями лицо и начал молиться.

А те трое шли по главной аллее санатория. «Гравий, – думал Майа, – до чего же приятно ходить по гравию». Под ногами твердо, и даже чуть поскрипывает… Не то что песок. Здесь песок повсюду. При каждом шаге вязнешь в песке.

Дьери обернулся к Александру.

– Вызовешь помощника хирурга Сирилли.

– А кто это?

– Знакомый врач.

– А откуда ты его знаешь?

– Вчера познакомился. Я оказал ему небольшую услугу.

– Опять тайны.

– Короче, вызовешь. Иначе придется ждать очереди часа два. А за это время я изойду кровью.

– Ну, к чему эти преувеличения? – сказал Майа. – Кровь почти не идет.

Он искоса поглядел вправо. Двое солдат без гимнастерок, зажав в зубах сигареты, наводили порядок среди трупов. Рядом лежала груда одеял и стояли сложенные носилки. Крови не было видно, но повсюду были разбросаны лохмотья защитного цвета, прикрывавшие какие-то бесформенные куски. Двое солдат растягивали одеяло и складывали на него первые попавшиеся обрубки, а потом, когда, по их мнению, набиралось достаточно, взваливали тюк на носилки. Работали они не спеша, методически.

– С врачами всегда полезно поддерживать добрые отношения, а особенно в теперешние времена, – сказал Дьери. – Ведь не каждого станут лечить. Куда там. Им и вздохнуть некогда.

Когда они вошли в перевязочную, Майа затошнило от едкого запаха сукровицы и пота. Очереди ждали человек шестьдесят, большинство – на ногах. Некоторые сидели прямо на полу, привалясь к стене. Один из ожидавших, смертельно бледный, лежал посередине комнаты. Большинство было без рубашек, и пот стекал по их лицам, сбегал струйками с затылка, струился между лопаток.

В дальнем углу перед закрытой дверью сидел за столом низенький капрал, безусый блондинчик в какой-то фантастической форме. Стол был с умыслом поставлен так, чтобы загородить проход в операционную. Перед капралом лежала огромная книга для регистрации, какие-то разноцветные карточки, большие листы, отпечатанные типографским способом. Он то и дело записывал что-то на отрывном листке, затем переносил записанное в книгу, хватал отпечатанную типографским способом карточку, перечеркивал ее решительным движением синего карандаша и подкалывал скрепкой к странице книги. Время от времени он вскидывал голову и скучающе-надменным взглядом обводил раненых.

Все втроем они подошли к столу. Капрал, опустив глаза, стал копаться в своих записях.

– Мне хотелось бы видеть помощника хирурга Сирилли, – начал Дьери.

Низенький капрал даже головы не повернул. Безусый блондинчик, щеголь. Воздух вокруг него чуть благоухал одеколоном.

– Он занят.

– Мне хотелось бы видеть помощника хирурга Сирилли.

– Занят, – ответил капрал, почти не шевеля губами.

Дьери даже бровью не повел. Он прочно стоял перед столом. Стоял угрожающей громадой.

– Сходите, пожалуйста, за ним.

Капрал поднял голову, посмотрел на всех троих, не задержавшись ни на ком взглядом.

– Если вы ранены, – все так же не разжимая губ, сказал он, – станьте в хвост. Когда придет очередь, вас перевяжут.

– Да я не об этой царапине говорю, – сказал Дьери. – Соблаговолите передать помощнику хирурга Сирилли, что с ним хочет поговорить лейтенант Дьери. По срочному делу.

Говорил он вежливо, но голос его звучал сухо и отрывисто, как свист хлыста.

Капрал одним взглядом окинул Дьери с головы до ног. Дьери был без куртки, в одной рубашке, но зато брюки прекрасного покроя. Хорошие ботинки. Капрал поднялся.

– Попытаюсь его найти…

– Так-то лучше, попытайтесь, – с великолепной небрежностью бросил Дьери.

Он навис всей своей массой над столом, и холодные его глаза впились в капрала из-за толстых стекол очков.

– Попробую. Только он действительно очень занят.

– Скажите ему, что его хочет видеть лейтенант Дьери.

– Попытаюсь, – повторил капрал.

И скрылся за дверью. Александр расхохотался.

– А давно ты лейтенантом стал?

– Раз говорю, значит, надо.

– А этот тоже еще, стерва, – сказал Александр, – так бы и отрезал ему кое-что. Все равно ему без надобности.

– Сволочь, да еще из окопавшихся, – сказал Майа.

– Свинья!

– Давай сожжем все его бумажонки? – предложил Майа.

– А еще лучше отрежем ему кое-что, когда он вернется. Он и без этих подробностей прекрасно обойдется.

– Курва, – добавил Майа.

– «Он очень занят»! – передразнил Александр. – А задница твоя, сволочь, тоже очень занята?

– Поросенок!

– «Когда придет очередь – вас перевяжут», – продолжал передразнивать Александр. – А главное ведь, эта сволочуга прав.

– В том-то и беда!

– О ком это вы? – удивленно спросил Дьери.

– Об этой сволочи.

– А-а, – протянул Дьери, – я его и не заметил.

– А что бы ты стал делать, если бы твой трюк с лейтенантом не прошел?

Дьери вытащил из кармана пачку «голуаз».

– Все было предусмотрено. Но я сразу понял, что с этим сопляком надо действовать не бакшишем, а престижем.

– Благодари бога, что ты не нарвался на меня, – сказал Александр, – ведь со мной – где сядешь, там и слезешь.

Дьери окинул его холодным взглядом.

– А тебя бы я взял на обаяние.

В эту минуту вошел капрал. Он склонился перед Дьери с игривой вежливостью:

– Пройдите, пожалуйста, сюда, господин лейтенант.

Все трое очутились в абсолютно пустой комнате поменьше, выкрашенной в белый цвет. Широко открытое окно выходило в сад санатория. Вдруг справа or них внезапно распахнулась дверь. На пороге появился высокий молодой человек в белом халате, забрызганном кровью. Он быстро подошел к ним. Это был настоящий красавец.