Алексей Ловкачёв - Приключения бывшего мичмана

— Доброе утро, Нина Ивановна!

— Доброе утро, — настороженно ответила она, не догадывалась о моем коварстве.

— Нина Ивановна, как вы ко мне относитесь? — спросил я.

Волнуясь, с надеждой в голосе она ответила:

— Хорошо… Даже очень хорошо.

— А я к вам — никак! Если вы серьезно надумали приехать в Минск, то вас ждет жесткий, если не сказать жестокий, прием.

— Да, я вас поняла…

— Нет, вы не поняли. Если бы вы сразу поняли, то мне не пришлось бы вам объяснять, что я не хочу вас видеть у себя дома. Ведь я вас в гости не звал. Но если вы заявитесь, то я в отношении вас поступлю так, как вы даже не догадываетесь. Поверьте, вам это очень не понравится. Впрочем, если вас все же подведет любопытство, то вы узнаете обо мне много нового и от этого испытаете шок, а более тяжелый шок будет от сцены встречи и расставания, которые вас ждут.

Далее для внедрения в сознание Нины Ивановны моей линии поведения я провел блиц–опрос:

— Я к вам приставал?

— Нет…

— Я вам что–нибудь обещал?

— Нет…

— Я вас провоцировал?

— Нет.

— Тогда вы должны меня понять. А мой ответ вы найдете на столе. Теперь вы меня поняли?

— Поняла.

— Прощайте и счастливо вам оставаться.

Дав отбой сотовой трубке и голосу Нины Ивановны, я обратился к крестной:

— Тетя Клава, я прав или нет?

Крестная вдохновенно и с полным пониманием ситуации похвалила меня:

— Вот ты молодец, вот умница. Ты правильно поступил.

Однако не прошло и пяти минут, как от Нины Ивановны по мобильному телефону поступил вызов.

— Алексей, я все поняла. Вы можете не беспокоиться, я к вам в Минск не приеду, — пообещала она.

— Вот и хорошо, что вы все поняли. Счастливо оставаться.

Все еще угнетенный этим случаем, я по приезде домой рассказал дочери Ульяне о «любовном» приключении с условием, что она не будет тревожить маму. Сегодня на исходе уже третья неделя как я в Минске. И никто не беспокоит меня ни глупыми звонками, ни бесцеремонными визитами.

— К чему это ты вспомнил эту историю? Каждый из нас подобных сказок тоже может рассказать немало, — спросили меня друзья–подводники, с которыми я поделился этим случаем, когда мы, как всегда, собрались потравить старые байки.

— Да просто понял, что как бы женщине ни хотелось захомутать мужичка, она все равно должна иметь обыкновенное человеческое достоинство, — сказал я. И продолжил: — Возможно, другим эта истина открылась раньше меня…

— У каждого свой срок разбрасывать камни, — глубокомысленно вздохнул М. И. — Может, и хорошо, что ты сохранил долгую молодость.

А когда об этой истории узнал мой друг Петя Калинин, который приходится тете Клаве племянником, то вздохнул с облегчением:

— На твоем месте должен был быть я. Ведь у меня намечалась поездка в Москву, которая сорвалась из–за болезни мамы.

Видимо, жизнь мудра и расставляет все по местам, не допуская ни неожиданности, ни случайности. Ведь у моего друга была молодая жена. А вдруг бы ему от этой нахрапистой Нины Ивановны, будто очарованному принцу, крышу сорвало, тогда наступил бы конец его новой семейной жизни.

P. S. Нина Ивановна сдержала свое слово и в Минске не появилась, зато несколько раз звонила. Первый звонок раздался через год, а потом был еще один — через два года. Женщина сообщила, что удачно вышла замуж и очень любит мужа. Но я в ее голосе различил неизбывную тоску. Мое желание быстрее свернуть разговор она не поддержала, то и дело находя новость, которую еще не поведала. И все же провидение помогло свернуть разговор, тягостный с самого начала. Помощь подоспела от ее мужа — тот явился домой и испугал мою собеседницу, в результате чего она быстренько положила трубку телефона.

Своему лучшему другу Петру

ПОСВЯЩАЮ

В начале апреля 2011 г. надумалось мне поехать в отпуск, отдохнуть от города. Регион долго не выбирал — им стал, па–беларуску кажучы, мой родны кут Беларусь. Следующим этапом был поиск конкретного дома отдыха, пансионата или санатория, что вызвало некоторые затруднения. В конце концов я обратился к Валерию Егоровичу Ждановичу — капитану 2‑го ранга, участнику Карибского кризиса, заместителю председателя профсоюзов легкой промышленности и просто хорошему, отзывчивому товарищу. Он–то и порекомендовал мне санаторий «Лесные озера» в Витебской области. А четырнадцатого апреля я уже дозвонился туда. Ответила мне администратор с невообразимо приятным голосом по имени Елена. И я на двенадцать дней забронировал там место. Милая девушка многим порадовала, сказала, например, что санаторий рассчитан на сто пятьдесят мест и мне скучно не будет, что обещанное в названии лесное озеро находится рядом, что в санатории имеется пункт проката спортивного инвентаря, в том числе велосипедов. Вот только на вопрос об интернет–кафе огорчила:

— Ничего подобного у нас нет. Санаторий расположен недалеко от города Ушачи, окружен озерами и лесами, поэтому тут главное — лечение, — видимо, при этом она улыбнулась, это чувствовалось по интонации, и добавила: — Будете созерцать живописные места и дышать хорошим воздухом.

И я, осчастливленный предвкушением отдыха, с мечтательным выражением лица и благостной улыбкой на устах делился секретом со всеми кроме жены:

— Наберу водки и поеду лечиться.

Вот уж не думал, что эта шутка окажется провидческой, хоть я на всякий случай и взял с собой по бутылке коньяку и водки, что дало повод жене утверждать, что в этом смысле я уехал налегке. Впрочем, обо всем по порядку. Итак.

Из Минска я выехал маршрутным микроавтобусом в 15.30, а вышел из него в 18.30 на V-образном перекрестке и практически тут же уперся носом в дорожный знак с надписью: «Санаторый «ЛЯСНЫЕ АЗЕРЫ»». Текст указателя озадачивал, и я, почесав затылок, подумал: «А причем здесь азербайджанцы, да еще лесные?». Окинул окрестности в поиске других пояснений типа «Лясныя ары» или «Азерныя дагi», однако ни табличек, ни самих азербайджанцев, ни армян с дагестанцами так и не увидел. Ни в Ушачах, ни даже в Полоцке не нашел. Встретил только двух китайцев.

Микроавтобус продолжил путь по левому ответвлению развилки на Ушачи, а я, что лососевая икринка, покинувшая ястык и унесенная попутным течением, двинулся по правому ответвлению, чтобы довести свое путешествие до логического конца. Пока шел, любовался деревенским видом местности. Справа тянулась череда домиков, а слева, за высоким частоколом, виднелась усадьба, по виду похожая на барскую; возможно, бывшего начальника санатория; затем шел глубокий овраг с крутыми краями, по которому взбирались три маленькие девочки; а дальше простирался сад.