Абдель Селлу - Ты изменил мою жизнь

— Директор «Призюник» поймал его, он набрал там всего с полок.

Я тут же его перебиваю:

— Не с полок, а рядом с кассой! Там, где конфеты!

Полицейские улыбнулись. Я не знал, что никогда больше не увижу в полиции таких доброжелательных лиц.

— Любишь конфеты?

— Ну да, конечно!

— Конечно… Ну тогда попроси родителей, чтобы они тебе их покупали. Договорились?

— Да… Договорились.

— Ты сможешь сам найти дорогу домой?

Я киваю.

— Ну и хорошо. Давай, беги.

Я уже стою на пороге и слышу, как они говорят о директоре магазина:

— Нет, что он себе вообще думает? Мы что, должны были закатать его в тюрягу?

Вау! Я супермен! Я сумел тайком сунуть себе в карман три пастилки в шоколаде. Заворачиваю за угол и запихиваю в рот первую. Когда я подхожу к дому, сласти как раз заканчиваются. Навстречу идут мама с братом, они вышли за покупками. Брат тут же спрашивает:

— Что это ты ешь?

— Конфету.

— А где ты ее взял?

— Меня угостили.

— Я тебе не верю.

Я улыбаюсь, по уши перемазанный шоколадом.

Французы растут с удавкой на шее. Родителям так спокойнее: они контролируют ситуацию. Ну, или им так кажется… Я видел, как они по утрам ведут своих детей в школу — за руку, до самой ограды — и говорят на прощание всякую чушь, которая, по их мнению, должна поддержать ребенка на весь день:

— Будь умницей, дорогой, учись хорошо!

Они думали, что учат детей быть сильными, чтобы выжить в безжалостных джунглях школьного двора, где сами они тридцать лет назад потерпели неудачу. На самом-то деле они лишь заражали их своей слабостью.

Чтобы побеждать, у каждого должно быть оружие. И чем раньше начнешь, тем лучше. Я был самым малорослым и далеко не самым сильным, но всегда нападал первым. И всегда побеждал.

— Давай сюда свои шарики.

— Нет, это мое!

— Теперь мое. Давай сюда, я сказал.

— Не хочу!

— Уверен?

— Ладно, ладно… На, забирай…

Уроки меня вообще не интересовали. Похоже, нас там вообще считали идиотами. Мое имя означало «Почитай Ямина» — и что же, по-вашему, я стал бы выставлять себя дураком и декламировать перед всем классом фигню про быков и лягушек? Нет уж, пусть ребятки сами попыхтят.

— Абдель Ямин, ты выучил стихотворение?

— Какое?

— Басню Жана де Лафонтена, которую я задавал на сегодня.

— Жана де Лафонтена? А почему не Манон с Источника [13] Буквальный перевод имени Жана де Лафонтена — Жан из фонтана. «Манон с источника» — роман Марселя Паньоля. ?

— Очень хорошо. Похоже, ты знаешь, кто такой Марсель Паньоль?

— Мне больше нравится Гиньоль [14] Французский Петрушка. .

— Селлу, вон из класса!

Я обожал, когда меня выгоняли. Учитель считал это наказание самым унизительным — тогда как я получал прекрасную возможность наконец-то заняться делом. Архитектор, разработавший проект типовой парижской школы, не предполагал, что однажды в ее стенах окажется гадкий маленький Абдель. Или же, наоборот, он решил облегчить мне жизнь..

В коридорах к стенам были прибиты вешалки для одежды. Снаружи, а не внутри! Так, что там в карманах? Один франк, два, а иногда, в особенно удачные дни, и все пять! О-о-о-о-о, а тут что? Печенье, а здесь конфеты! Меня выгнали из класса? Вот горе-то!..

Я представлял, как по вечерам дети хныкали дома:

— Мама, я не понимаю, куда делись мои деньги…

— О, ты снова не следил за своими вещами! Больше я тебе денег не дам, так и знай!

Но через некоторое время родители давали детям деньги, и маленький Абдель опять собирал урожай.

В день, когда мне стукнуло десять, учитель вместо подарка на день рождения снова выгнал меня из класса и в очередной раз предоставил возможность проинспектировать куртки одноклассников. Тогда я и обнаружил кусочек картона, который стоил дороже золота. Он был завернут в бело-розовый носовой платок и спрятан в кармане пальто одной из девчонок.

На ощупь он казался толще купюры, больше, чем билет в кино, и я никак не мог понять, что это такое. Я вытащил находку из кармана. Фотография. Это был поясной портрет хозяйки пальто — на котором она была абсолютно голой. Признаюсь, давно шарил по карманам, но такого еще не видел. Тем не менее я тут же сообразил, какую выгоду смогу извлечь из этой находки..

— Ванесса! Дорогая Ванесса, кажется, у меня есть что-то, что принадлежало тебе… — Я сделал вид, что дергаю себя за соски. — Кажется, они начали расти?

— Абдель, сейчас же верни фотографию!

— Нет-нет, она очень красивая, я оставлю ее себе.

— Отдай сейчас же, или я…

— Или ты что? Расскажешь директору? Уверен, он тоже захочет посмотреть.

— Чего ты хочешь?

— Пять франков.

— Хорошо. Завтра принесу.

Но сделка затянулась. Пять франков — слишком мало, и я попросил еще, а потом еще. Это была игра, я веселился как сумасшедший, но Ванесса не могла этого больше выносить и положила конец моим развлечениям. Однажды вечером, когда я вернулся домой, родители сказали:

— Абдель, мы идем в участок.

— Вы хотите сказать, на почту?

— Нет. Нас вызвали в полицию. Что ты натворил?

— Я? Э-э… Ничего! Честно, я понятия не имею…

Я прекрасно знал, что рыло у меня в пуху, но и подумать не мог, что дело в невинных проделках с фотокарточкой. Когда полицейский объяснил, зачем нас вызвали, я с трудом удержался, чтобы не вздохнуть с облегчением.

— Господин Селлу, вашего сына Абделя Ямина обвиняют в вымогательстве.

Белькасим не понимал, о чем речь, да и я сам не врубался, пока не прозвучало имя Ванессы. Нас отпустили после того, как я пообещал завтра же вернуть фотографию владелице. Родители толком ничего не поняли и не задали мне ни одного вопроса. Мы молча вернулись домой. Я не был наказан ни дома, ни в школе..

Много лет спустя я узнал, что директора нашей школы посадили в тюрьму. Помимо прочих дел, он был мошенником и присвоил школьные деньги. Воровать у детей? Какой позор!

Каждое утро я завтракал по дороге в школу. Развозчики оставляли продукты у еще запертых дверей магазинов и спокойно отправлялись дальше. Продукты были завернуты в пленку. Достаточно было проковырять ее, и ты получал пачку печенья и банку апельсинового сока.

Я не видел в этом ничего плохого. Все опять лежало передо мной, прямо на земле, стоило только протянуть руку. Всего лишь пакет печенья «Сен-Мишель»; что в этом такого?.. Я делился с Махмудом, Насимом, Аюбом, Макоду, Бокари. Я дружил со всеми мальчишками в Богренеле, среди которых нечасто попадались Мишели, Жаны и Луи.

И не потому, что мы были против, — это они предпочитали не смешиваться с нашей компанией..

Я был вожаком и в то же время одиночкой. «Все, кто любит меня, за мной!» — когда я оборачивался, то всегда видел тех, кто откликнулся на этот призыв. Иногда их было даже слишком много.