Ирина Шорец - Аспирантура, туфельки и…

– Ай, ерунда все это, давайте о чем-нибудь другом поговорим.

– О чем? О работе, что ли? – спросила Натали.

– А что, больше не о чем? Вот, например, о твоем платье. Хорошо выглядишь.

– Спасибо. Этому платью два года. Еще одна больная тема затронута.

– Отчего же, винтаж сейчас в моде, – заметила я. – В «Glamour» Джей Ло вышла на красную дорожку в платье прошлых коллекций.

– Она вышла в наряде от Дольче Габбана, а я ношу платье от Китайсшито, – съязвила Натали. – Хоть бы кто дал денег на шопинг.

– Хотя бы на распродажи… – вздохнула Марго.

Вовремя принесенная пицца отвлекла моих подруг от пессимистического настроя.

Вообще, мы с подругами после окончания университета стали частенько собираться поболтать о нашем, вечном – девичьем. То в кафе посидим, кофе или пиво попьем, на что-то большее не всегда хватает денег. А когда весьма туго и пусто в кошельке, то летом встречаемся на набережной или в парке, а зимой – пьем чай у кого-нибудь в гостях. И нам всегда весело. Но, по-видимому, ноябрьская погода вводит в депресняк даже моих веселых подруг.

И встречаемся мы для поддержки друг друга или в экстренном случае – срочно реанимировать. Все остальное время занято у каждой из нас своей жизнью: работой, мужчинами, одиночеством. Последнее моих подруг не устраивает. Наверное, потому мы и стали собираться чаще…

…Позже я думала о том, что Натали права. Мы, девушки, не обязаны содержать мужчину, с которым знакомы два дня. С какой стати мы должны оплачивать счет за ужин, если в ресторан пригласил он. Я не считаю, что только мужчины обязаны платить за нас. Но в период ухаживания, будьте добры!

Натали не права в том, что поторопила события, и конфетно-букетный период резко перешел в период расплаты сексом. Но ко всему этому и мужчина оказался нахлебником. Может, я резка из-за того, что сама знаю, что такое сидеть дома, только потому, что нет денег на набойки. А весь день ешь тушеную картошку, приготовленную на три дня, как раз оставшихся до стипендии.

Стипендию нам, аспирантам, в отличие от студентов, платят высокую, но это все равно стипендия. Обещают на втором курсе оценить наши умственные способности и увеличить оплату в два раза. Может, тогда ее будет хватать и на набойки для туфель, и на обеды, и на прочие маленькие радости для девушек, которые стоят очень даже не дешево…

Все мы разные. И разные как внешне, так и в поведении. Все зависит от обстоятельств, окружения, деятельности, статуса окружающих тебя людей.

Мы порой думаем одно, говорим другое, делаем третье – все зависит от ситуации. В аудитории на лекции мы такие же, как и студентки, внимательно слушаем преподавателя, записываем в тетради. А он периодически напоминает, что мы уже не студенты, это не лекция, а беседа, поэтому нам необходимо включаться в нее. И тогда мы перестаем записывать его монолог, хотя и не нужно было начинать это делать. Мы же аспиранты, которые все знают. У нас есть свои мысли, взгляды и мнения. Мы – будущие преподаватели, поэтому можем рассматривать лектора как коллегу, общаться на равных, доказывая свою точку зрения. Мы же смелые аспиранты, а не послушные студенты.

В общем, когда нас призывают чувствовать себя на равных, мы так и поступаем – срабатывает инстинкт послушания со школьной скамьи.

А вот в кабинете своего научного руководителя на равных себя никогда не почувствуешь. Там только сидишь тихонько и боишься. Причем бояться начинаешь с подхода к двери кабинета, наверное, поэтому я так редко подхожу к ней. Так вот, с научными руководителями мы сами не свои. Выслушиваем в очередной раз, что неправильно написана статья и глава к диссеру. И нас снова начинают исправлять. Точнее, исправляют ими же исправленное. А нам, аспиранткам, остается молча соглашаться и мило улыбаться. Некоторые даже льстят своему научному руководителю, задабривают его подарками, и тем самым подтверждают их неправильно сложившееся мнение о тебе. А внутри каждой из нас все противится этому, но продолжаем терпеть. Особенно возмущает то, что исправляют не твой текст, а уже переделанный руководителем, за долгие к нему походы за исправлениями. В такие моменты нам, аспиранткам, хочется сказать, что не нужна такая диссертация нам. Но мы молчим. А почему? Потому, что где-то в глубине души все же осознаем, что это нам нужно, и что руководитель прав.

Мы смелые, раз взялись за этот нелегкий научный труд и тянем его до финала. А каким он будет, это уже другой вопрос. От него зависит то, какими мы станем.

Какими нас воспринимают преподаватели? Тоже разными, но не такими, какие мы есть. Ведь то, что они видят – это наша игра, очередная послушная роль. И если нас плохо оценивают, значит, мы плохо играем. А, может, это так и было задумано.

Итак, мы бываем разными. А когда же мы настоящие, такие, какие есть? Ответ прост – когда остаемся наедине с собой. В этот момент нас никто не видит и не знает, насколько мы хорошие, совершенные, умные, смелые. Немного больше знают об этом только твои подруги. Мы собираемся вместе и не замечаем, что ведем себя естественно. Мы расслабляемся в кругу своих единомышленниц, с которыми нам хорошо, и которые больше всех на свете нас понимают и любят.

Правда, собрать нас всех в одну компанию – невозможно! Мы все разные и мои подруги не обязаны дружить между собой. Притом, Натали с Ринатой недолюбливают друг друга. Иногда мы пересекаемся все вместе, и у них появляются общие темы для обсуждения. Одна из них, конечно же, не диссертация, а – мужчины. Кстати, они уже давно могли написать диссертацию на эту тему, особенно Натали.

Но всех нас объединяет один университет. Мы все в нем учились.

Вечер пятницы – наш, девчоночий – «тяпницкий». Мы с подружками постоянно собираемся в кафе, баре, или там, где есть место. Нам повезло, мы нашли место под крышей милой кафешки. И вот в этот женский вечер обсуждаем, конечно же, мужчин. Я думаю, что у мужчин таких вечеров больше. Нашей женской компанией мы делимся новостями за неделю.

Итак, расчетливая Натали познакомилась с чиновником из охраны природы. От первого свидания (в воскресенье) была в восторге. Обед в кафе, «прогулки» в автомобиле по городу. В понедельник, вечером, он забрал ее с работы и отвез в кафе на окраине города. «Романтик», – подумала она. «Подальше от знакомых глаз», – подумал он. Во вторник они поехали в винный бутик, выбирать по ценникам вино – розовое «Бордо», и конфеты «Мерси». Пили на старой служебной квартире. Не допили, не доели, секса тоже не было. В среду ожидания Натали не оправдались, вместо желаемых цветов, кино и ресторана, поехали допивать вино и доедать «Мерси».