Т. Корагессан Бойл - Крупная дичь

Пыль оседала, посверкивая белыми искорками. Бесси помахала ушами, протрубила, подняла бревнообразную ногу, помахала ею туда-сюда. Старуха устала от палки, от привязи, от сухой невкусной травы и коровьего силоса, устала от солнца, воздуха, ночи, от того, что каждый день начинается с рассвета. Вот почему она вскочила и бросилась вперед.

Она бежала на запах, а потом раздался грохот — раз, два, три раза, и невидимая палка с гвоздем трижды обожгла слонихину плоть, но Бесси-Би от этого лишь разозлилась еще пуще, понеслась еще стремительней: непобедимая, неостановимая, гора в двенадцать футов ростом и восемь тонн весом. Все, больше никаких цирков, паланкинов и палок. Тут она увидела впереди человечков — две щепки, прятавшиеся за камнем, который Бесси запросто могла проглотить и выплюнуть.

Бернард запаниковал, но не сразу. Майк выстрелил рановато, а потом замер, ошеломленный мощной отдачей. Бесси-Би бежала прямо на них, и Паф, прикусив ус, крикнул:

— Стреляй! Стреляй же ты, идиот!

Бендер послушался, выстрелил, но пуля едва чиркнула по щетинистой спине слонихи. Тогда Бернард вскочил, вскинул винтовку и пальнул сам, хотя отлично помнил скандал из-за льва и заранее представлял, как разгноится Бендер за обедом — еще один трофей загублен, и все такое, — но ситуация складывалась критическая, даже, можно сказать, отчаянная. Кто мог ожидать от старушки Бесси-Би такой прыти?

Результат — ноль. Неужели промазал? В следующий миг Пафу показалось, что он подхвачен снежной лавиной. В лицо ударил ветер, ядрено пахнуло слоном, и Паф взлетел, по-настоящему взлетел над долиной, в самое синее небо.

Приземлившись и немного очухавшись, он обнаружил, что плечо выбито из сустава, а правый глаз залит какой-то жидкостью. Это же кровь, его собственная кровь! Бернард подумал, что у него шок, и пробормотал вслух: «У меня шок, у меня шок». Все как бы подернулось дымкой, плечо почему-то не болело, разодранный лоб тоже. Стоп, у него ведь было ружье. Где оно? Шум, крик — весьма впечатляющий крик. Паф увидел, как Бесси-Би ставит ножищу на лежащего Бендера и вдумчиво, почти нежно приминает, приминает… Бендер почему-то голый. На нем нет не только одежды, но и кожи, а голова у него плоская и при этом удивительно компактная. Однако события развивались дальше, и Бернард смутно подумал, что страховой компании придется туго. «У меня шок», — повторял он. Снова визг — явно человеческий. Визг прервался, возобновился, прервался, возобновился. Между воплями — кратчайшая пауза, едва уловимый вакуум тишины, и снова пронзительные всплески звука, за которыми и слоновьего рева почти не слышно.

Звуки производила миссис Бендер, Николь, дивный образец своего биологического вида. Она бежала по траве и изо всех сил напрягала легкие. Джип лежал на боку, в весьма непривычном ракурсе, а гибкая фигурка миссис Бендер почти сразу же пропала, заслоненная стеной бегущего мяса. Ариетта визгов оборвалась, барабанным аккомпанементом затопали слоновьи ноги.

Прошло несколько секунд или часов, Бернард и сам толком не понял. Он сидел себе смирно, одна рука безвольно болталась, ладонью другой Паф лениво утирал со лба кровь. Черные птицы с голыми шеями дрейфовали прямо у него над головой, проявляя к охотнику явно профессиональный интерес. Потом вдруг произошло примечательное природное явление — исчезло солнце, и стервятники вместе с ним. Бернард оказался в густой тени. Он вяло поднял голову, увидел необъятную морщинистую физиономию в обрамлении колышущихся ушей. «Бесси-Би? — удивился Бернард. — Бесси-Би? Шам-ба?»

Примерно в полумиле от места, где происходила эта сцена, Жасмина-Фиалка-Роза Бендер, обдуваемая легким бризом кондиционера, заворочалась на подушке и открыла глаза. Юной девице (через два месяца тринадцать) после гор съеденного шоколада всю ночь снились тощие подростки в кожаных куртках, с гитарами и прическами «дикобраз». Она и понятия не имела, что с данной минуты является единственной наследницей империи Майка Бендера, всех банковских счетов, домов, участков, акций и облигаций плюс пляжный коттедж и новенький «феррари-тестаросса». Жасмина проснулась от какого-то неуловимого сотрясения, словно легкая рябь пробежала по великому озеру бытия. Кажется, кто-то кричал. Или послышалось? Да нет, наверняка какой-нибудь очередной павлин-бабуин разверещал-ся. Или этот жалкий слонишка. Жасмина села на кровати, потянулась к холодильнику — взять бутылку шипучки — и обреченно покачала головой. Вот кичня, подумала она. Кичня кичневая