Уинстон Грэхем - Погнутая сабля [The Twisted Sword]

В четыре вернулся герцог, его свита сократилась до одного адъютанта, но сам он каким-то чудом оставался невредимым. Когда подъехал Веллингтон, Джереми стоял рядом со своим командиром.

— Картарет, как вы там держитесь?

— Как видите, милорд. Нас сильно поубавилось, сражаемся уже весь день. Передышка хоть на час стала бы настоящим подарком с небес.

Герцог мрачно усмехнулся.

— Небеса могли бы ее послать, полковник, но я, увы, не в силах. Сами понимаете, мы и так слишком сильно растянули силы. Задействованы все резервы.

Картарет стер пятнышко крови с руки.

— Что ж, милорд, тогда мы будем стоять до последнего.

Сидя в седле с прямой спиной, Веллингтон спокойно удалился под градом выстрелов, а вскоре французская кавалерия предприняла еще одну атаку, но на этот раз с тыла на нее обрушилась лейб-гвардия. Похоже на гигантскую кузницу, подумал Джереми — лязг стали, лошади фыркают, ржут и падают. Один гвардеец ударил противника с такой силой, что снес ему голову в шлеме, а лошадь отпрыгнула, унося безголового всадника, из его шеи фонтаном хлестала кровь.

Когда кавалерия отступила, снова пошла в атаку пехота. Рам-та-дам-дам, рам-та-дам-дам — бил барабан в ритм шагов солдат. Лейтенант Бэйтс упал на колени рядом с Джереми — ему снесло выстрелом челюсть. Джереми велел Сандерсу оттащить его в хижину пастуха, где расположились раненые. Уже стольких убили, что майор Картарет велел немногим оставшимся перестроиться в шеренгу по четыре ряда. Снова накатила волна атакующих, и снова ее отбросили. Наконец, настало благословенное затишье. Стелился такой плотный дым, что невозможно было разглядеть остальное поле битвы. Картарет велел перегруппироваться. Капитан Эллисон погиб еще в самом начале, во второй роте не осталось ни одного офицера. Джереми, Майкл Андервуд и майор — вот и все выжившие офицеры. Осталось три сержанта, включая Эванса, и около сотни солдат, еще способных драться.

Затем мимо проскакал наездник, оповещая, что Ла-Э-Сент в конце концов пал. Королевский германский легион прекратил ожесточенно сражаться и вышел с поля боя только с четырьмя десятками выживших. Центр линии фронта Союзников рушился.

Майор Картарет выглянул из ложбины, где укрылись его оставшиеся войска, и заметил, что пока французская пехота маневрировала для атаки на гвардию, она открыла свой фланг. Майор стер кровь с лица и встал.

— Вперед, 52-й полк! — хрипло крикнул он что есть мочи. — Пора показать им, на что мы способны! Пусть запомнят! — он поднял саблю, перепрыгнул через насыпь и ринулся на врага. Солдаты, проголодавшиеся за день, донельзя измотанные, медленно поднялись, собрались с силами и побрели за ним.

От внезапной атаки французы стушевались и разбежались, но затем атакующие попали под перекрестный огонь со стороны незамеченной ранее роты тиральеров, появившейся из-за тлеющего дома. Картарету дважды попали в голову, и он скончался на месте. Эванса ранили в ногу. Джереми подстрелили в спину и бок, он упал на землю рядом с лошадью, которой оторвало задние ноги. Лошадь силилась подняться, ползая на брюхе. Джереми потерял сознание.

Он наполовину очнулся и обнаружил, что кто-то стоит рядом на коленях. По всей видимости, Джереми оттащили обратно, потому что он находился в подобии укрытия. И рядом на коленях стоял человек. Джереми решил, что бредит.

— Отец...

— Джереми...

Он был весь в крови и в изодранной одежде, с недельной щетиной. Но без шляпы, так что его невозможно было не узнать.

Кто-то вытер Джереми уголок губ. Сражение еще бушевало, но где-то вдалеке. В углу хижины сержант Эванс пытался остановить кровотечение из ноги. Было очень темно.

— Это... сон?

— Нет. Вот, попей.

Благословенная вода. Но она никак не хотела в него вливаться.

— А ты здесь откуда? — спросил Джереми.

— Я сбежал из Вердена. Я бы оказался рядом с тобой раньше, но мою лошадь убили. Лежи смирно, Джереми.

— По-другому и не выйдет, — ответил Джереми. — А сражение?..

— Еще идет. Но императорскую гвардию сломили. Они двинулись всем скопом, но их сломили, они дрогнули. И говорят, подходят пруссаки.

— Я потерял много друзей, — вздохнул Джереми.

— Боже, я не могу найти врача! — сказал Росс в пространство. — Джереми, сынок, лежи спокойно. Выпьешь еще воды?

Он снова вытер кровь с уголка губ Джереми.

— Эти лошади, — сказал Джереми. — Их не должно быть на войне. Если людям нужно драться, то пусть дерутся пешими.

— Посмотрю, может, найду кого-нибудь, — сказал Росс и сам не узнал свой голос.

— Не уходи... Уже ночь?

— Нет, наверное, около восьми. Не могу сказать, мои часы разбились.

Теперь Джереми разглядел в хижине пару десятков человек. Почти все страдали от боли, но никто не стонал, лишь иногда раздавался вздох или оханье.

— Отец...

— Да?

— Передай маме, что я ее люблю.

— Да.

— Скажи ей...

— Что?

— Неважно. Я хотел кое-что ей рассказать. Быть может, уже слишком поздно. Но я написал.

Росс почувствовал на щеках слезы. Он наклонился, чтобы снова вытереть Джереми губы.

— Возможно, на следующей войне будут сражаться на паровых машинах, — сказал Джереми.

Эванс пополз к двери. Он понимал, что если не найдет доктора, то скоро истечет кровью до смерти.

— Отец, — сказал Джереми.

— Что?

— Позаботься о Кьюби...

— Разумеется. Обещаю.

— Это самое трудное, — сказал Джереми.

А потом умер.

Письмо от Росса Полдарка жене, Брюссель 22 июня 1815 года.

Демельза!

Вынужден сообщить тебе, что Джереми погиб. Я не в силах писать такие слова, но не знаю, как смягчить для тебя эту весть. Он мужественно и благородно пал в великой битве, произошедшей примерно в двенадцати милях к югу от городка Ватерлоо, где британцы и их союзники одержали окончательную победу, которая решила судьбу Наполеона раз и навсегда.

Не знаю, с чего начать. В начале июня я сбежал из заключения в Вердене и попытался попасть в Брюссель. Хотя это не более ста пятидесяти миль, трудность заключалась в том, что между мной и войсками защитников города находился весь западный фронт французской армии — около ста двадцати тысяч человек.

Это просто чудо, что меня не схватили. И, скорее всего, его бы не произошло, не помоги мне полковник Кохун Грант, британский офицер и разведчик Веллингтона. Хотя в итоге мы с ним путешествовали раздельно, в штаб-квартиру Веллингтона оба прибыли перед самым началом главной битвы. Во время сражения Грант исполнял обязанности адъютанта герцога, такую же роль предложили и мне. Естественно, я пытался связаться с полком Джереми, но сначала меня послали с сообщением, это заняло у меня полдня, отчасти из-за того, что лошадь подстрелили прямо подо мной. К счастью, мне удалось отделаться лишь синяками.